Это было ощущение предстоящей новизны. Ощущение жизни, начинающейся с чистого листа. Ощущение дороги. В общем, хорошее ощущение.
Егор явился точно вовремя.
— Готов? — спросил он, входя в номер.
— Как пионер, — ответил я радостно.
Егор снова окинул меня загадочным взглядом и спросил:
— Лекарства не забыл?
Я насупился.
— Не мог промолчать, да? — спросил я неприязненно. — Обязательно нужно было травить мне утро…
Егор не ответил. Только молча усмехнулся.
Лекарства я, разумеется, взял. И взял, поверьте, с хорошим запасом. Меня давно стал сопровождать постоянный страх человека, живущего на таблетках.
Страх оказаться посреди пустыни без заветной аптечки.
В порт мы приехали в начале шестого. Я подпрыгивал на сиденье, крутился, как мальчишка, и выворачивал шею.
— Где наш корабль? — спрашивал я у Егора через каждые три минуты. И он отвечал мне со снисходительной отеческой интонацией:
— Не торопись, увидишь…
«Маршал Жуков» оказался вовсе не белоснежным океанским лайнером. Корабль выглядел довольно угрюмым и потрепанным жизнью.
— Не расстраивайся, — сказал Егор, наблюдавший за моим вытянувшимся лицом. — Ремонт я сделать пока не успел, но судно хорошее, надежное. Просто прежний владелец был свинья свиньей, вот и плевал на то, как корабль выглядит. Деньги экономил.
— Мы точно не утонем? — спросил я, с тоской озирая снизу вверх обшарпанный грязный борт. Возле судна пахло морской солью и плесенью.
Егор не ответил и легко побежал по трапу вверх. Я последовал за ним, тяжело дыша и отдуваясь.
Палуба выглядела очень чистой. Это меня немного успокоило. Не переношу антисанитарных условий.
— Где моя каюта? — спросил я.
— Позже, позже, — ответил Егор нетерпеливо. — Ты когда-нибудь видел, как судно отходит?
— Нет, — ответил я.
— Посмотри, это интересно, — пригласил Егор и незаметно исчез.
Я немного понаблюдал за тем, как убирают трап, и поднимают якорь. Вспомнил про чемодан, оставленный в багажнике машины, испуганно заозирался кругом.
Хотел спросить у матросов, где моя каюта, но все были заняты делом, все были сосредоточены на своих проблемах, и я не решился раскрыть рот.
Прошелся вдоль поручней, осмотрел все, что находилось на виду.
Корабль был большой и неуклюжий. Ровная гладкая палуба вступала странное противоречие с низко посаженными бортами, словно решила придавить судно, подмять его под себя.
— Глупая, — сказал я вслух, — тебе же хуже будет!
— Антон Николаевич Петербургский? — спросил голос над ухом.
Я живо обернулся. Передо мной стоял капитан, как нетрудно было догадаться по форменной фуражке, плотно надвинутой на лоб. В руках у него был какой-то список, и моя фамилия там тоже значилась. Позади стоял Егор и улыбался подлой улыбкой.
Меня снова кольнуло какое-то неприятное предчувствие.
— Это я, — ответил я осторожно.
— Рабочее место видели? — спросил капитан.
Я слегка обалдел.
— Еще не успели, — ответил за меня Егор. И подмигнул.
— Покажите все, что нужно, — распорядился капитан. С сомнением оглядел меня, поправил фуражку и сказал:
— Надеюсь, вы справитесь. Завтрак должен быть готов ровно в девять.
Я ничего не ответил, потому что ничего не понял. Капитан развернулся и пошел по палубе, неторопливо оглядывая работающих матросов.
Я повернулся к Егору. Если бы можно было испепелить человека взглядом, от Егора осталась бы кучка пепла.
— Забыл тебе сказать, — сказал Егор как ни в чем ни бывало. — Пассажиры на судне не предусмотрены, только, экипаж. Пришлось похлопотать, чтобы место кока осталось за тобой.
— Что?! — вскрикнул я.
— А что? — продолжал этот негодяй, нимало не смущаясь. — Ты прекрасно готовишь! Ту яичницу, которую ты пожарил, я до сих пор забыть не могу! И сосиски варишь виртуозно.
Я не мог ничего сказать. Стоял, смотрел на него и хлопал ресницами.
— Экипаж небольшой, четырнадцать человек, — продолжал Егор.
Ноги мои подкосились, и я молча шлепнулся на какие-то канаты.
— Да ты не трусь! — подбодрил меня негодяй. — У тебя есть помощница. Буфетчица, милая женщина, зовут Анна Никитична. Я просил ее взять над тобой шефство, она согласилась.
Егор бросил взгляд на часы и посоветовал:
— Ты все же поторопись. Три часа до завтрака.
Я пришел в себя, вскочил с места и быстро бросился к краю борта. Схватился за поручень, перегнулся через него. Увидел далеко внизу тяжелую мутно-зеленую глубину и отшатнулся назад.
— Не советую, — сказал Егор с некоторым сочувствием. — Не доплывешь.