- А как ты найдешь такого человека? - Сергей с интересом уставился на коллегу.
- Просто. У меня папа руководитель Следственного комитета по краю. Он своих поднимет на уши, может, такой человек и есть. И если он существует, я с ним поговорю. А в секту предлагаю пока не лезть, может, наша версия и ошибочна.
- Ну, тогда в добрый час, - кивнул Горецкий. В это время раздался звонок на сотовый, - О, менты, - следователь поднял трубку, слушая чей-то бодрый голос, - Что, нашли машину? А где? Где? Ладно, я выезжаю... Ну всё, я еду на Северную, к мостам... Там тачка Горецкого.
- Он что, на ТЭЦ на трамвае ехал? - Виктор пожал плечами.
- На маршрутке... - Горецкий развел руками, - Ладно, всё, в шесть тут встречаемся, правда, если, Леш, папа твой скажет что специалист по сатанизму живет где-нибудь под Сочи, сразу, наверное, езжай туда. Короче, хоть на край света.
- Это понятно, ладно, удачи...
И следователи все разошлись по своим делам.
Глава 11. Дневник Феликса, 1 мая, вечер
Я выполнил заказ парня. Принес гримуар "Ключ Соломона", Евангелие, бумагу, ручку, чашку, свечи, кусок негашеной извести...
Даже не спрашивая, зачем мальчишке всё это, я невольно размышлял над тем, что никогда не трахал съехавших с катушек людей. Когда я вошел, Данила сидел на простыни, обняв руками колени и даже не сразу меня заметил. Кстати, должен сказать, страх в его лице немного поубавился, точнее, его вытеснила какая-то нездоровая задумчивость. Между тем мне нужно было заменить Даниле повязки: не всё же его только насиловать. Я снял бинты. Раны начали заживать, и я наносил на запястья специальную мазь, только сейчас заметив, что порезы были нанесены не просто абы как. Создавалось впечатление, что парень пытался вырезать имевшуюся татуировку или хотя бы ее повредить. При этом сама картинка была для меня непонятной: закорючки, изображающие неизвестно что. Даже на узор это не тянуло.
- Что это? - я кивнул на татуировку. Данила посмотрел на запястье, потом на меня и промолчал. Я повторил вопрос, понимая, что мое хорошее настроение куда-то девается. Опять молчание. Я ударил парня по лицу, но он всё равно не хотел отвечать, - Ты опять напрашиваешься?
- Я не могу сказать, что это...
- Можешь, - я быстро забинтовал запястья, понимая, что моя голова снова работает в одном и том же направлении: как наказать парня.
- Этого никто не должен знать, - Данила смотрел в пол, не поднимая глаз.
- Именно поэтому ты выбил тату на запястье.
- Так надо.
- Надо? Я тебе покажу, как надо...
Бинта было еще много, поэтому я связал парня локтями за спиной и потащил в ванну. Данила не упирался, хотя я чувствовал, как колотится его сердце. Мое билось не менее сильно. Я открыл кран, наполняя ванну холодной водой и свалил мальчишку на пол, связывая ему ноги, так, чтобы стопы касались ягодиц. Данила крупно дрожал, догадываясь, что будет.
- Хозяин... - мальчишка произнес это шепотом, - Я боюсь воды...
- Ну вот и отлично, - я провел языком по его шее, - Я тебя утоплю, как котенка.
С этими словами я поднял мальчишку и погрузил его в ледяную воду, лицом вниз. Парень забился, но я его связал слишком крепко, чтобы он мог как-то владеть ситуацией. Показались пузыри, и я поднял мальчишку, давая вдохнуть.
- Вытащите меня, пожалуйста... - его кожа была бледной, почти синей, а в глазах снова появился ужас.
- Обойдешься, мразь, - я снова погрузил его в ванну, и пока он дергался, пытаясь выбраться, я сбросил с себя одежду. Признаюсь, я возбудился сразу, а глядя, как мальчишка тонет, мое желание стало нестерпимым. Не давая ему подохнуть, я снова приподнял жертву и включил горячую воду. Всё-таки себя я жалел, а его наказывал. Цель экзекуции была испугать гаденыша, чтобы он прежде думал, когда пожелает мне возразить.
- Хозяин, вытащите меня из ванны, я умоляю...
От холода его кожа покрылась пупырышками, челюсть подпрыгивала, а соски отвердели. Глаза смотрели на меня умоляюще. Когда вода стала чуть теплой, я залез в ванну и стал покусывать соски испуганного Данилы, который, видимо, уже по опыту понял, что если я чего-то хочу, то лучше просто расслабиться. Когда ванна была наполнена до половины, я повернул мальчишку спиной к себе и, придерживая за грудь, стал вводить в него член.
- Только не топите меня... Что угодно сделайте, но не топите...
Да у тебя фобия? Зря мальчишка признался об этом такому извращенцу, как я. Поэтому я начал вращать бедрами, положив парня на дно ванны. Он не мог даже кричать, только дергался, а я чувствовал, что его анус сжимается, доставляя мне огромное удовольствие. Через полминуты я его снова вытащил, заметив, что у мальчишки начинается истерика.
- Я всё расскажу, что вы попросите. Совсем всё...
- Конечно расскажешь, но сначала я тебя накажу, - я его укусил за шею, затем снова погрузил в ванну. Мои движения становились всё жестче, и глядя, как парень захлебывается, я не выдержал и кончил раньше, чем хотел. Повезло тебе, сволочь. Когда я вытащил Данилу, тот плакал как ребенок, и испуган был не меньше. Я развязал его, и он приземлился на пол, истерично рыдая.
- У тебя совсем всё плохо с психикой... - заметил я.
- Да, плохо! А что, нормальные люди пытаются покончить с собой?
Ого, голосок прорезался. От страха, что ли? Я приподнял парня и начал растирать полотенцем его замерзшее худое тело, когда мальчишка вдруг прижался губами к моей шее и поцеловал. Я, признаюсь, замер.
- Пытаешься меня задобрить? Кто тебе вообще разрешал касаться меня? - признаюсь, мне очень хотелось, чтобы Данила продолжал, однако у меня были вполне обоснованные предположения, что мальчишка подлизывается.
- Простите, - парень убрал лицо и опустил голову. Губы его дрожали.
- Если так хочешь коснуться меня, то для таких рабов как ты есть ноги... - я говорил твердо и насмешливо, однако мальчик опустился на колени и начал целовать мои стопы и икры.
- Я не заставляю тебя это делать.
Но он продолжил. Тогда я поднял его, и мы пошли в его комнату. Не знаю почему, но у меня испортилось настроение. Я не верил в то, что могу вызвать у парня хоть какие-то чувства, кроме отвращения и желания убить. Скорее всего, эти его поцелуи были просто уловкой, чтобы я его не так сильно наказывал. Он же боится воды, вот и пожалуйста. Я резко остановился и дал ему звонкую пощечину.
- Не лги, что у тебя появилось желание меня целовать. Ты хочешь воткнуть мне перышко в печень, но уж точно не любви и ласки.