1 января 1808 года.
С новым годом тебя, Холи Валуа.
Господи, сделай так, чтобы следующий год я встретила не здесь, пусть меня найдут или пусть я умру, но не обрекай меня на долгое существование на этом острове.
2 января.
Позавчера я устроила себе праздничный ужин. Мне повезло и я смогла подстрелить пеликана. Из воды достать его было не просто, поэтому в следующий раз буду охотиться на сухопутных птиц. Итак праздничный ужин состоял из жареной птицы, фруктового салата и неудавшегося виноградного вина. Винодел из меня никудышный, поэтому пришлось в срочном порядке делать сок из свежего винограда.
Потом всю ночь я плакала, вернее даже будет сказать выла. Я ушла к морю, чтобы не громить дом и вышвырнула остатки еды в воду. Мне стало легче, когда я выплакалась, немного легче. На утро я конечно пожалела что выбросила пеликана, там много оставалось, но мне надо было как-то выплеснуть гнев, боль и обиду или еще что. Я просто не могу сказать что это было.
А сегодня ночью мне приснился сон, как будто я и мама стоим на причале, а к берегу подходит корабль отца. Он машет нам, мы машем ему. С нами на причале жены и подруги моряков, они тоже пришли встречать своих мужчин из плавания. Папа сходит по трапу, мы обнимаемся и идем домой. Сон был такой реалистичный, такой настоящий, что когда я проснулась мне было очень плохо. Наверное это и называется "душа болит". Я плакала, то тихо, то громко и навзрыд.
Странно но успокоившись, я поймала себя на мысли, что я стесняюсь плакать громко, как будто кто-то осудит меня за это, как будто я кому-то доставлю неудобство. Я здесь четвертый месяц, а до сих пор живу с огдякой на неведомого кого-то. Хотя может это и к лучшему, это не дает совсем распуститься, а может это сумасшествие? Оно наступает, а я даже не замечаю?
10 января.
Вчера я поймала рыбку, красивую такую, яркую рыбку. У меня мелькнули сомнения, стоит ли ее есть, не является ли столь яркая окраска предупреждением что она ядовитая, но я не послушала свою интуицию и съела ее. Господи, как же мне было плохо. Мало того что меня вывернуло наизнанку, живот болел так, как будто я проглотила горящих углей. Ни вода ни сок не помогали. Я каталась от боли, я кричала в голос, забыв о своем решении не уподобляться животным. Не помню как я оказалась на берегу, но боль отпустила именно там. И когда я лежала на берегу в полном изнеможении, не имея сил двигаться, меня посетила мысль, что остров Лалуа, менее красивый чем мой, я называла раем меньше чем пол года назад. Окажись я здесь при других обстоятельствах, я бы, наверное, решила, что именно таким и должен быть рай, а сейчас он кажется мне адом.
Если бы "Элеонора" не разбилась о рифы, и мы нашли бы этот остров все вместе, мы бы дали ему имя Санта Моника, как и обещали Джонсу. И я с восхищением описывала бы его в своем дневнике. Если бы, если бы………
А на небе надо мной было огромное звездное небо, но рядом не было Алехандро и некому было рассказать мне как называется какая звезда и где какое созвездие. Так прямо на берегу, под открытым небом я и уснула.
Сегодня мне легче, но сильная слабость и есть совсем не хочется. Надо быть осторожнее с рыбой, но черт возьми, они там почти все красивые и яркие.
19 февраля.
У меня новая проблема — совсем износились туфли. Я старалась починить их как могла, но вчера они рассыпались совсем. Ходить босиком мне тяжело, я часто раню ноги, да бегать босиком не удобно. Не то чтобы мне приходилось часто бегать, но иногда надо передвигаться быстро. Ботинки, которые я сняла с Педро мне очень велики и даже, если забить в них листьев, то ходить можно, но очень неудобно. Можно конечно обрубить у них носы, но я боюсь испортить последнюю нормальную обувь. Одежда тоже выходит из строя. Я стараюсь беречь ее, но получается плохо. Морская вода губит материал, а ловить рыбу без рубашки нельзя, я сильно сгораю на солнце. Помниться мне в книге про Робинзона говорилось что он делал себе одежду из шкур, но у меня нету еще столько шкурок, чтобы можно было сделать нормальную одежду и с иголками проблема. Если в ткани я еще могу проковырять дырочку острой палочкой, то со шкурками выходит хуже.
1 марта.
Начинается осень. Этого пока не чувствуется, но к зиме я решила приготовиться. Я не знаю какой здесь будет зима, надеюсь что не очень холодной.
Я сделала себе запас сушеной рыбы и мяса сусликов. Я не уверена что это суслики, но я их так назвала. Позже я наберу орехов, пока они еще не созрели и высушу еще фруктов. Надеюсь зимой здесь все же есть чем питаться и с голоду я не умру.
К берегу подошли акулы, много акул. Раньше я здесь видела одну акулу, но теперь их очень много, и этот факт оставляет меня без рыбы. Эти твари очень хитрые и заплывают не только на мелководье, где я ловлю рыбу, но и в реку. Так что купаться теперь тоже опасно. Чтобы искупаться мне приходиться ходить далеко к истоку реки, туда они пока не доплывают.
5 марта.
Новостей несколько, хорошие и плохие. Хорошая новость — это то что мне удалось поймать акулу. Она не большая, но все-таки гораздо больше любой рыбы, которую я ловила раньше. Похоже что это детеныш или молодая особь. Теперь у меня есть ее шкура, похожая на наждак и острые акульи зубы.
А плохая — я чуть не осталась без руки. Поймала я акулу случайно. Я мыла посуду, у реки, когда она показалась на поверхности. Я очень испугалась и с перепугу изо всех сил ударила ее палкой и убила. Вернее я так подумала, но когда я вытащила ее на берег, оказалось, что акула живая и она цапнула меня за руку. Руку выдернуть сразу я не смогла, но пока я искала чем можно разжать ее пасть и дергалась от боли руку я разодрала очень здорово. Зубы у нее как лезвия и загнуты внутрь, поэтому раны рваные и ужасные. Но пальцы двигаются, так что надеюсь рука заживет. Я стараюсь держать руку открытой, когда есть возможность, чтобы она заживала на солнце. Болит рука сильно, особенно по ночам, или когда на рану попадает соленая вода.
12 апреля.
Я сделала себе обувь, несколько видов. В центре острова я нашла дерево, у него прочная, но гибкая кора. Наверное это пробковое дерево, а может быть и нет, но это не важно. Я содрала с него большой кусок коры и вырезала по ноге, несколько пар подошв. На одну пару я прикрепила шкурки сусликов, получились теплые ботинку. А в других я проделала дырочки по краям и завязала длинные веревки. Если веревки хорошо обмотать вокруг ноги, то получаются легкие туфли. Так что теперь ходить мне легче и на случай холодов обувь у меня тоже есть. Может быть получилось не слишком ровно и красиво, но зато удобно.
Рука зажила, ее даже не пришлось прижигать, чему я очень рада, но шрамы останутся наверное на всю жизнь.
Акул стало меньше, но совсем они не уплыли, так что рыбу ловить приходиться осторожно.
Гуляя по острову я нашла что-то похожее на пшеницу или рожь, в общем колоски. Они как раз созрели. Часть зерна я перемолола камнями в муку, а часть отложу в сухую посуду и оставлю до весны, чтобы можно было посадить.
Я часто хожу на скалу, это у меня своеобразный мыс Надежды, но кораблей не видно. Почему-то никто не ищет ни новые острова, ни пиратские клады, никого не тянет на приключения в неизведанных океанских далях. Мы были единственными, кто считал что в этих местах можно и отдохнуть и набраться новых впечатлений. Вот теперь этих впечатлений у меня хоть отбавляй.
20 апреля.