И тут наступает момент, когда должна быть подведена какая-то черта - черта, за которой другой этап полета! Мы тепло прощаемся с ребятами, я без ревности и сожаления оставляю на них комплекс. Прощание с Валерой оставляю на потом, чувствую, что он тоже оттягивает эту минуту. Я понимаю - мы наивно хотим продлить это время "до прощания". Но этот момент настает - мы обнимаемся, роняем "скупую мужскую". До встречи на Земле, мужественный ты человек! Мы возвращаемся , а он будет летать ещё две экспедиции, доказывая возможности человека на собственном примере. Никогда не думал, что прощаться будет так трудно - вместе с ним на комплексе остается частичка меня.
Мы машем на прощание в ТВ-камеру, это наше прощание со сменой ЦУПа, и уплываем в транспортный корабль. Михалыч закрывает люк, мы проверяем герметичность и только здесь замечаем, что уже 7 часов утра. Мы неторопясь надеваем скафандры и занимаем места в спускаемом аппарате. Идет привычная, многократно отработанная на тренажере, работа по подготовке к расстыковке с комплексом. Ребята готовятся снимать на видео и аппаратурой "Фиалка" наш отход и вход в атмосферу - мы слышим их переговоры с Землей.
Выдаю команду на открытие крюков, которые удерживают наш корабль в состыкованном со станцией состоянии. Через некоторое время мы с легким толчком отходим от станции. Наш корабль немного разворачивается на отходе и я вижу в свой иллюминатор весь наш красавец-комплекс. Это удивительное по красоте зрелище! Успеваю несколько минут полюбоваться картиной за "окном" и мы входим в тень.
Потом начинается построение ориентации для спуска. Все идет штатно. Мы ждем пожалуй самого ответственного момента - момента включения и отработки двигателя. Включается двигатель, все идет нормально. Я веду репортаж о времени работы двигателя, а Михалыч об отработанном импульсе. Двигатель отрабатывает необходимое время, теперь уже точно мы сходим с орбиты и медленно, но неумолимо устремляемся к Земле. Наступает время разделения отсеков, слышен треск срабатывающих пиросредств. Вижу в иллюминатор отлетающие "лопухи" экранно-вакуумной теплоизоляции. Спускаемый аппарат делает оборот по тангажу и начинает выставляться по набегающему потоку. За иллюминатором появляются цепочки огненных шаров величиной с кулак - это начинает гореть внешняя оболочка спускаемого аппарата. Как жаль, что нет в руках видеокамеры, это удивительное зрелище могли бы увидеть другие.
Начинает расти перегрузка, я затягиваю привязные ремни и стараюсь полнее занять объем ложемента, чтобы смягчить удар при приземлении. Дышать становится труднее - перегрузка на спуске переносится тяжелее, чем на центрифуге при тренировках. Михалыч ведет репортаж, а я считаю перегрузку по мигающему транспаранту на пульте. Начинается тряска и вибрации. И как кульминация - отстрел крышки парашютного контейнера и ввод парашюта. Господи, как только терпит "железо"- наш спускаемый аппарат такое обращение с собой. Нас начинает "терзать" атмосфера сильными боковыми перегрузками. Это какое-то сложное движение, но такое ощущение, что кто-то очень большой держит наш спускаемый аппарат за ниточки-стропы парашюта и пытается удержать наше падение в атмосферу. Вскоре перегрузки снижаются, и мы летим под основным куполом. Слышим голоса, вызывающих нас на связь, операторов связи на самолетах поисково-спасательной службы. Докладываем о своем самочувствии, запрашиваем их о нашей высоте. Все идет нормально.
Пытаюсь разглядеть в иллюминаторе Землю, но мешает плотная облачность. Еще раз проверяю затянутость ремней привязной системы - будет обидно, если завершающая точка полета будет смазана. Но слабина выбрана до конца еще на перегрузках. Михалыч пытается уточнить нашу высоту у поисковиков. На двухстах метрах мы прекращаем все переговоры с Поисково-спасательной Службой, а также малейшие перемещения и вращения головой, чтобы не откусить язык при приземлении. Держу, прижимая к животу, бортовую документацию и личные вещи. Загорается транспарант "посадка" и через мгновение - удар спускаемого аппарата о грунт! Говорю Михалычу - "кажется, сидим"! Удар был совсем несильным - я готовился к большему. Спускаемый аппарат остался на днище - коснулся Земли и сел как вкопанный. Я смотрю в иллюминатор и вижу приземляющиеся вертолеты и степь!
К нам бегут люди - слава Богу мы на Земле! Открылись клапаны дыхательной вентиляции и мы почувствовали запах степи - это особенно приятно после 182-х суток "искусственной " атмосферы станции. Пытаюсь приподнять бортовую документацию и сумку с личными вещами, но они стали удивительно тяжелыми. К иллюминаторам подходят люди и приветливо машут нам, кто-то снимает на видео. Поисковая команда возится с нашим люком и через несколько минут он открывается. Нас спрашивают о самочувствии, все нормально, помощь не требуется. Мы ждем, пока на спускаемый аппарат установят специальное приспособление - площадка на люк. Первым "выходит" Михалыч. Впрочем, «выходит» громко сказано - он приподнимается, подтягивается к люку, его подхватывают за руки и он уже сидит на обрезе люка. Его фотографируют и снимают для телевидения. Теперь моя очередь выбираться из спускаемого аппарата. Перебираюсь в центральное кресло, сделать это оказывается не так-то просто. После взведения кресел места в аппарате стало совсем мало. Руки кажутся очень тяжелыми, они отвыкли за пол года от собственной тяжести. Становлюсь ногами в центральное кресло, поднимаю руки и меня тоже извлекают наружу...
Короткий медицинский осмотр в развёрнутой прямо в степи палатке. Всё нормально, но мы шутим с медиками, что по нашим лицам можно делать «баланс цвета по-зелёному». Мы успеваем немного отдохнуть, и нас провожают до вертолетов, которые доставят нас до самолета. Лежачая поза оказывается сейчас самая комфортная. Смотрю в вертолетный иллюминатор и что-то там нетак. Ну конечно - это облака над нами . Последние пол года я привык видеть их далеко внизу, но не над своей головой. В аэропорту нас ждет самолет, специально прилетевший за нами с Чкаловской. Ноги пока не очень твёрдые, коленки подрагивают, но ничего привыкнем.
Пока еще не доходит до сознания, что полет окончен. Я где-то далеко сейчас - одновременно на станции и в спускающемся корабле. Это смесь эйфории, эмоций последних трех суток, усталости и ожидания встречи на аэродроме "Чкаловский"...
Теперь несколько дней будут «встречными» - мы слишком долго здесь не были.
...Потом я принимаю специально приготовленную ванну в профилактории Звёздного городка - это Толя Петренчук - наш физкультурный инструктор позаботился о нас. Господи сколько воды - это конечно не то, что влажные полотенца на орбите.
Возбуждение встречи постепенно ослабляется, появляется усталость. Я ложусь спать, теперь уже не в спальный мешок в каюте, а на кровать. Меня инструктируют на сон грядущий дежурные врачи, как надо себя вести, если надо будет встать ночью или утром. Теперь начинается новая фаза полета - каждое утро обследования, тесты на вестибулярную и обычную устойчивость, многочисленные анализы и многое, многое другое. Но все это будет завтра, а сейчас - спать!
Р.S. Продолжение дневника. Эту часть необходимо вставить в майскую часть дневника, это было записано именно в мае.
Я счастливый человек!
Мне очень хотелось полететь в космос - и вот я на станции "Мир". Даже не верится, что все это происходит со мной.
У меня есть любимые жена и дочь. Нам с Верой очень хотелось (6 лет назад), чтобы у нас родилась дочь - Господь услышал наши молитвы. Она была еще в животике, а мы уже называли ее Женечка и она дрыгала ножками нам в ответ.
С Верой мы встретились как-будто случайно, но это именно тот человек, который мне нужен в жизни. По-прошествии семи лет совместной жизни, я смело могу утверждать это. Я человек увлекающийся, мне интересно все, что относится к Космосу и космонавтике, а Вера смотрит на это более трезво и моя работа, подготовка в отряде космонавтов - для нее не более, чем работа. Она прямо говорит, что не очень понимает ,почему туда так рвемся я и мои друзья-коллеги.