Покидал я дворец со смешанными чувствами. Дома я первым делом принял ванну и попросил сделать мне массаж. Кити делает его очень приятно. Я был доволен и сыт. День выдался насыщенным на впечатления. рука всё так же чувствовала пальчики той девочки, чьи тёти допытывались у меня о тайнах магии и пригласили на спиритический сеанс.
В ритуальной комнате я сделал обряд очищения.
"О, великий и могучий Гор!
Я приношу тебе все свои заботы и страдания.
Помоги мне понять что хорошо, а что плохо для,
Помоги мне познать свой путь,
Дай мне мудрости выбрать и идти,
Идти, и не падать,
Не падать, и не сдаваться,
Верить,
Творить,
Любить".
Через полчаса в спальню ко мне пришла Кити. Её кожа была бархатистой подобно спелому персику.
Глава 2
Рано утром я был у двух сестёр. Меня встретила Маргарет, девочка.
- Ой, к нам пожаловал тот джентльмен, у которого три розы на ладони. Они такие пухлатенькие, ой, ой!
Из коридора пожаловала Анн.
- Маргарет, ты опять сама с собой разговариваешь?
- Тётя Анн, к на пожаловал тот самый джентльмен.
Анн, увидев меня. вскинула руки.
- Ах, как же мы вас ждали, Виктор, вы себе не представляете. Мы для сеанса приготовили самую тёмную комнату, а для аперитива выпьем кофе и почитаем утреннюю прессу. чего там только не пишут. Например, объявился новый Джек Потрошитель!...
Я снял пальто и под руку с Анн прошёл на кухню. Там сидела Мари вместе с кухаркой, толстогубой полной негритянкой, которую звали Тэби. Кухарка почти не поднимала глаз, смущалась при виде меня. "Старая дева", - решил я про себя. Такие женщины вечно ищут идеал, но в простонародье мало кто может отыскать его. а вот Мари мне приглянулась. я вдовец, поэтому мой взгляд был свободным, ищущим, напористым.
Анн взяла "Вечерний Лондон" и начала читать заголовки. Ей попадалось следующее: "Нефть дорожает. Сколько ещё мы будем жить при эмбарго, которое равняется нулю?" "кто-то травит собак. Зло или добро? Ваше мнение" и т.д. "Вечерний Лондон", "Утренний Париж", "Звезда Востока", сколько развелось этой низкопробной журналистики. Я не испытывал пиетета перед бульварной чтивой, а её прибавлялось с каждым днём всё больше и больше. Делались перепечатки из России, считалось сколько жён было у Калиостро, кем доводился Сен-Жермен Людовику пятнадцатому и прочая чепуха.
Кофе был совершенным. я обожаю этот благородный напиток. особенно мне нравился кофе из Каира, у него женственный запах и обоняние после него становиться как аристократическим. Я радовался этим минутам, особенно когда приходилось разговаривать с Мари, в которую я влюбился с первого взгляда волшебника. Ностальгия по первой жене постепенно улеглась, я стал видеть женщин по-другому, а Мари вернула мне потерю одним своим взглядом милости к рабу. Эта дама была достойной компаньонкой моего существования, в ней был характер, счастье и успех.
- Вы любите музыку, Виктор?
- Я без неё не могу представить своей жизни, Мари.
- Хотите, я сыграю вам на фортепиано свою пьеску. я её вчера сочинила, когда вы уши...
- С удовольствием послушаю. а до сеанса ещё далеко?
- Анн ещё подготавливает стол. Осталось ждать совсем немного. Пойдемте в музыкальную гостиную. Девушки вели богатый образ жизни. В этом старинном особняка была уйма комнат самого разного содержание. Было даже три ванные, вот так. Наверное, слуг я ещё много увижу по прошествии времени. Китаянок, японок, норвежцев, австралийцев...
Концерт был превосходным. Руки Мари плыли как по воде, плавность их зачаровывала. Я предельно сомкнул веки, так что со стороны могло показаться что я сплю сладким сном утомлённого гражданина. Затем, после фортепиано была исполнена композиция на гитаре. Что-о вроде юморески "Кот с сапогах". Этакие взгляды пацифистки на коварный алчный мир. Где слабый бежит от сильного, а сильный гонится за слабым и провозглашает свои людоедские лозунги.
Вскоре нас позвала Анн. Мы прошли в действительно очень тёмную комнату. Она была окрашена в голубую краску и в ней стоял только стол. Посередине комнаты, огромный, дубовый стол, на котором можно было играть в казино.
Мы уселись на резные стулья и начала мари.
- Дух этого дома вызывает дух Калиостро. Вечный Калиостро, явись нам!
я улыбнулся. мне это нравилось.
Но улыбался я недолго. Вскоре, с потока я услышал громкий голом, мужской, властный, напористый.
- Я Калиостро.
Это было совершенно неожиданно, как и для любого землянина на этом свете.
- Калиостро, чтобы ты хотел спросить у нашего гостя Виктора?
- Виктор, Мари вас любит.
Я покраснел, впрочем как и Мари. Она ещё больше густо залилась краской. Это было ещё неожиданнее чем первое вступление. Я был на пике удовольствия от сегодняшнего утра.
- Ваше свадьба состоится 8 декабря. это будет среда, дождливый день. дождь, как доводиться мне, идёт к счастью в семейной жизни. Мы с Марго часто сидели у окна и смотрели на поля. Там была широкая дорога и по ней часто шагали солдаты. некоторые просили у меня погадать на картах вернутся ли они домой. Я всегда исполнял эту просьбу, хоть это и неблагодарное дело. Очень часто карты показывали потерю и смерть.
Я внимательно слушал этот Голос. Ни о какой фальсификации не могло быть и дело, я это чувствовал сновидческим взором. Голос шёл оттуда.
- Калиостро, значит жизнь после смерти существует.
- Как и любовь с первого взгляда, друг.
- Жизнь, достойная смерти.
- Как и любовь.
Я знал о Калиостро многое. Читал его книги, сделанные по средство автоматического письма, читал его письма сестре и императрице Екатерине Великой, показания, вырванные пытками в Бастилии.
- Калиостро, а Бастилия по праву называлась бесчеловечной?
- По праву, Виктор. У меня разу сломали четыре ребра. Эти господа полицейские не могут обращаться ни с кем, даже с чародеем. Им нельзя доверить даже ребёнка.
Анн вскочила, у неё возник вопрос.
- Калиостро, а когда я выйду замуж?
- Анн, я ищу вам мужа. Но не торопитесь, у вас слишком робкий характер для супружества. Сестра научит вас обращению с мужчинами.
Анн и мари обнялись и заплакали от радости. На сегодня сеанс был окончен. Он перевернул всё вверх дном. Мы словно поселились на Монмантре, где театр и жизнь перемешались. Мы все актёры в этой жизни, здесь нет никакого сомнения, когда потусторонние силы вторгаются в нашу жизнь, внутри нас многое меняется.
Мы сели пить чай. Молчание было лучшим подарком. Мысли должны были утрястись. Такой знаменательный день, такая необычная личность вела с нами беседу, дух. Всё духовное любит тишину и средоточие на постоянстве. Жить хочется неспешно, когда сердце любит и живёт надеждой. Тогда любая мелочь становится особенной, позитивной. Как любят повторять философы, жизнь есть жизнь, а она есть когда ты любишь. В любви расцветает плоть.
Я засобирался домой. По дороге я зашёл к Александру Д`Абре. Тот был ещё в халате, голова всклокоченная, борода расцвела пышным волосом.
- Дружище, как же я рад тебя видеть, Виктор! - с распростёртыми объятиями встретили меня- Сколько зим, сколько лет!