«У меня месячные и я пользуюсь такой возможностью и ускользаю от Дэзи.
Вечером, наконец прилетел Серафимушка! Я ему, не могу предложить себя так, как хочу. Растеклась.
Впервые, получаю его отказ, на мое предложение со вторым блюдом. Говорю ему, раз первое не прожарено и бифштекс, с кровью, у меня есть второе блюдо, ласточкино гнездо, а вернее то, чем он всегда восхищался во мне. Это моей к нему безграничной преданностью и доверием своего тела ему. Что-то не то и не так. Печенкой чувствую.
Так и есть! Я его добила сегодня ночью, и он мне открылся. Мне, почему то не радостно. Хотя его запоздалая честность все еще сохраняет надежду.
Он рассказал, что любые сделки, заканчиваются на востоке коллективной выпивкой с новыми партнерами. И что в этих выпивках их обслуживают женщины, которые специально подготовлены и обучены для таких событий. В Японии их называю гейшами, в других странах, по-разному. А я не удержалась и впервые за все наши годы сказала, как они называются на самом деле. Он не ожидал таких слов от меня и вспылил, я тоже.
Впервые, за все эти годы, мы вместе, но спим в разных кроватях. Маечка утром теряется. Видит меня одну и сразу плачет. Папы нет. А он есть, только спит, как ни в чем не бывало, в соседней комнате. Меня такое поведение ребенка очень расстроило. Дитя невинное, но все очень остро почувствовало. Я в отчаянии. Что же будет с нами всеми дальше»?
«Серафим улетел. У него новый график, как он мне сказал. Вечером в воскресенье он улетает на неделю, а в пятницу вечером приезжает. Говорит, что в любое место, где я буду на Земном шаре в это время, он прилетает ко мне. Это, что-то новенькое. Как все это понимать?»
«Гоа, это такое место на Земном шаре, куда не прилетает по пятницам, вечером мой любимый и папа Маечки.
Все, у меня депрессия. Не нахожу себе утешения, а ему оправданий. Мне безумно, впервые стало жаль, того счастливого времени, когда мы были с ним, так счастливы и между нами не стояли эти проклятые деньги. Всю ночь проревела. Вспоминала наш подвал, мои проблемы с жильем и наш медовый месяц».
«Самый черный день в моей новой жизни.
Прилетел, наконец — то, наш папа. Счастлив безмерно. Ни от того, что мы, наконец, то, дождались его, нет. Он стал настоящим миллионером. Не рупиевым, а настоящим. У него на счету миллион долларов. Он так счастлив, что мне кажется, что ничего вокруг себя не замечает, ни меня, ни Маечку. Когда он немного успокоился, я ему сказала о том, что это день для меня самый черный. Впервые, за все наши годы, он не обнял меня и не прижал, как это делал раньше, и даже не поднял на ручки дочку. Я сказала ему, что вижу, как разваливается наш с ним союз на части, как я теряю его, а с ним покой и семью. После того я вышла и закрыла дверь. Я его к себе так и не пустила. Наутро он улетел за своими миллионами, а я села за письмо.
Я написала ему, что останусь с ним только при одном условии, что мы уезжаем к маме и живем на Родине, как все люди. Я дала ему на раздумье пять дней. Пусть решает».
«В среду, он неожиданно прилетел, и сразу ко мне. Я от него ускользнула и говорю, что он решил. Вместо чего-то конкретного я услышала что угодно, о его бизнесе, делах, партнерах и о том, как он своим горбом и так далее все в том же духе.
Я слушала его, и сердце мое с каждой его новой фразой холодело. Чем я больше его слушала, тем яснее представляла, что это мой с ним последний разговор, и уже никогда у меня не будет в жизни моего Серафимушки.
Я не хочу быть миллионершей и никогда ей не стану!»
Конец
Юг Европы, 2012