Девушки, визжа от восторга, бросаются к небольшому теплому бассейну у подножия трона. Все они бегут или идут шагом на цыпочках, как кошки. Я вхожу в бассейн последним. Вода прекрасная.
А затем я прихожу в себя (в смысле просыпаюсь). Вокруг никого, кроме моего страшножопого доктора.
— Диско. Я был Кубла Ханом, и Джоан Джетт была там, и Фрайди-Пятница.
— А что будет в пятницу?
— А я скажу, что будет в пятницу. Сначала она исполнит этот танец с семью вуалями, а потом…
— Я понял.
— Я хочу быть Кубла Ханом.
— У тебя есть монголоидные черты.
Это опиаты, что ли… но мне кажется, что меня оскорбили. Королевская гордость задета. Здесь нельзя просто спросить: «Какого хрена ты имел в виду?»
— Монголоид… принадлежащий монгольской орде. Ну, помнишь… бесстрашные воины. Как Кубла и Чингиз. И Чака[70].
— Абсолютно верно. Бесстрашный воин. Если я снова засну, то ты скажешь Сюзи, что я бесстрашный воин?
— Определенно я скажу ей, что ты монголоид, хотя, я думаю, у нее есть свои подозрения на этот счет.
— Да. Возможно. Эй! А вот и она.
Входит святая Сюзи. На лице ее улыбка, но какая-то угрюмая. Она держит дверь, чтобы пропустить одного, другого, третьего, четвертого. Пятого! Пять проклятых пожарных! (В моем затуманенном опиатами сознании звучит голос графа фон Счёта[71] из передачи «Улица Сезам», который повторяет со смешным трансильванским акцентом: «ПьЯТЬ! Пьять проклятых пожарных — ах, ах, ах, ахххх!»)
Мое «Что это еще за черт побери?» не находит ответа, поэтому мне ничего не остается, как прибегнуть к собственной наркотизированной способности к наблюдению. Пять мужиков. Пять. Пять пожарных. В здоровенных, больше размера их голов, касках, с большими асбестовыми плащами, бляхами и в больших громко топающих башмаках.
Палата настолько переполнена людьми, что пятому удается просунуться в дверь только своей левой половиной. Я смотрю на своего доктора так, как смотрят на тех, кого хотят убить.
— Мне казалось, что ты говорил, что никакого пожара в здании нет.
— А его и нет.
До сих пор я никогда не слышал, чтобы его голос звучал так робко, и я заметил, как он только что отступил на шаг от кровати, за пределы расстояния для нанесения удара.
Туман спокойствия и удовлетворенности, окутывавший меня бог его знает сколько времени, неожиданно рассеивается, и меня с силой, равной силе удара молотка по яйцам, бросает на неумолимый асфальт реальности.
— Если в здании нет пожара, то, возможно, ты объяснишь мне, почему полбатальона чертовых пожарных стоит у моей кровати в полном снаряжении. Ты что, не видишь, я без штанов?
Доктор более не смотрит в мою сторону. Я поворачиваюсь к бригаде пожарных. Меня не волнует, что я без штанов. Я разозлен.
— Почему бы вам, ребята, не выйти всем отсюда и не ворваться с другой стороны здания при помощи лестницы и крюка через окно?
Их коллективное молчание и отсутствие реакции полностью лишают меня присутствия духа. Всего лишь менее двух минут назад я был в Чертоге наслаждений с Фрайди, а теперь вокруг меня кошмар с машиной 666.
Ничего не может быть более унизительным, нежели лежать на больничной койке, будучи одетым только в футболку, на которой написано: «Плевать я хотел на правила ношения формы одежды», с мумифицированным «шлангом», когда вокруг тебя шестеро (пять и пять десятых — так как один из них только наполовину в палате) мужчин и одна привлекательная, даже когда забрызгана рвотой, женщина, притом что все они не только соблюдают форму одежды, но и одеты в эту гребаную форму. Хорошо еще, что у них нет с собой этих громадных топоров, которыми рубят двери. Да. Все могло быть значительно серьезней.
Или мне так казалось.
Затем до меня дошло, почему правая сторона последнего из пожарных до сих пор находилась за пределами палаты. Я увидел болторезы.
— Да чтоб я ВАС! — кричу я на болторезы, пожарных и кто там есть еще в палате, и на всех практикующих западную медицину, которым по силам оперировать лазером нейробластомы in utero[72], но когда дело касается пениса Джейсона, то лучшим из того, что может предложить современная медицина вкупе со светилами хирургии для решения этого вопроса, есть звонок в пожарную службу с просьбой привезти пару долбаных болторезов. Я удаляюсь.
70
Чака Хан (Chaka Khan; р. 1953) — рок-певица (в прошлом солистка группы «Rufus») и киноактриса.
71
Граф фон Счёт (Count von Count), которого часто называют просто Счёт — один из маппетов в сериале «Улица Сезам». Основная цель этого персонажа — рассказывать детям о простых положениях математики. У него навязчивая идея подсчитывать всё и вся, независимо от того, насколько он мешает другим маппетам.