Возможность контрреволюции объясняет и толстовская концепция «трех винтов», в соответствии с которой насилующий класс поочередно ослабляет тот винт, который стал всем заметен, но другие, которые пока никто не замечает, одновременно закручивает сильнее с тем, чтобы общая сумма насилия оставалась постоянной. У Л. Толстого эти три винта — личное, поземельное и денежное рабство (можно назвать его также физическим, экономическим и политическим). Так что здесь уже возникает не образ колеса истории, а образ пирующих ханов, которые, сидя сверху, закручивают попеременно винты, по-разному придавливая находящихся под помостом представителей покоренного народа.
Но элита составляет меньшинство, а другие слои общества тоже должны, чтобы не мешать ей, чего-то ждать для себя. Интеллигенции хотелось свободы слова, печати, собраний, творчества, передвижения по миру, а также построения идеального общественного устройства. Кое-что из этого она частично получила, но больше потеряла. Часть ее вошла в новую элиту и, собственно, перестала быть интеллигенцией в русском смысле этого слова.
И другие слои общества ожидали перемен к лучшему, как они всегда их ждут. Им говорили, что капитализм — это плохо, но они хотели сами проверить. И убедились в этом. Так что большинство в эпоху контрреволюционной «перестройки» было парализовано тщетными ожиданиями, которые использовали, более того, искусственно подогревали те, кто постепенно разрушал СССР и добился своего. А народу предложили радоваться по этому поводу. Но когда началась «шоковая терапия», а точнее, просто шок, население стало осознавать, хотя и поздно, что произошло. Была ли объективная необходимость уничтожения СССР? Нет, как показывает пример Китая. Можно было, сохранив базовые социалистические ценности, преодолеть кризис мирным путем без полного перехода к капитализму и обогнать США по ВВП, как сделала Поднебесная.
И в отечественной, и в зарубежной печати активно обсуждается вопрос о роли в контрреволюции Первого секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева. Сам инициатор «перестройки» хвастливо заявляет, что эта идея принадлежит ему, защищая свой приоритет от тех, кто хочет выпятить свой вклад. Горби, как его называют на Западе, рассматривают то как «князя тьмы», то как былинного богатыря, почти в одиночку разрушившего «красную империю». В устах некоторых его защитников он предстает как отвергающий насилие мечтатель, который хотел построить истинный социализм. Но когда знакомишься с документами, к примеру, о роспуске Организации Варшавского Договора, который был проведен Горбачевым в 1989 г. без консультаций с союзниками и привел к «бархатным революциям» в странах Восточной Европы, понимаешь, что речь идет не о благонравном идеалисте, а о циничном предателе. Да, собственно, какая разница, о чем мечтал Горбачев и иже с ним. Дорога в ад, как известно, вымощена благими намерениями. «По плодам их узнаете их». А плодами стали реки крови как в нашей стране, так и за рубежом, когда НАТО в отсутствие противовеса уничтожило Югославию, после которой пришла очередь других независимых государств — Афганистана, Ирака, Ливии, а теперь Сирии.
Что же касается приоритета в контрреволюционной перестройке первого и последнего президента СССР, то у него были идейные предшественники. В XIX в. философ В.С. Соловьев писал о необходимости самоотречения России в интересах мировой гармонии. Жизнь показала цену таким взглядам. Если контрреволюция была самоотречением, то она привела не к мировой гармонии, а к резкому повышению агрессивности Запада и его стремления к мировому господству.
Но следует умерить пыл американских заявлений о победе в «холодной войне» с СССР. В трагедии «Димитрий» из русской истории Смутного времени немецкий писатель И.Ф. Шиллер вложил в уста польского короля Сигизмунда слова: «победить Россию может только сама Россия». Их вспоминали в ХХ в. фашистские вояки, объясняя поражение в войне с Советским Союзом. В этом же смысле деятели нашей культуры воспринимали «перестройку» как самоубийство или самопожертвование русского народа. Не столько «пятая колонна» с помощью доморощенных западников и интеллигентских идеалистов помогла Америке, сколько Америка помогла «пятой колонне». Но Запад оказался в нужное время в нужном месте. Он понимал «холодную войну» как настоящую. Так что и роль личности в «перестройке» велика, но и Америку нельзя сбрасывать со счетов. Сошлись воедино различные субъективные факторы, наложившись на объективные.