Из сочинения восьмиклассника:
«Из книг Солженицына советские люди узнали, как страшно жить в этой стране…».
Василий Кириков
Они еще Оруэлла не читали... И не знают, как страшно жить в других странах.
22 сентября 2016 г.
Сейчас многие объявляют в фейсбуке авторские права на свои тексты и фото, запрещают без письменного разрешения их перепечатывать.
А я объявляю всем: публикуйте без моего разрешения все, что я написал, где хотите, сколько хотите и когда хотите. Я для того писал, что мои произведения читали.
Уже давно кто-то поставил на сотни, если не на тысячи, сайтов мои романы, повести и рассказы. Меня это только радует. Удивляет другое: сколько же времени и труда понадобилось тем, кто размещал на сайтах все написанное мной. Зауважал я их. Я на своем сайте неделю мучился, и еще очень многое не успел поставить, особенно из публицистики.
Не стесняйтесь, печатайте, печатайте!
Владимир Владыкин
А как же быть с авторскими правами? Когда заимствуют идеи, темы, сюжеты и т.д.?
Петр Алешкин
Владимир, вот этого страха заимствования я всегда не понимал и с удовольствием всегда делился своими замыслами, сюжетами и темами с друзьями-литераторами. Я знаю прекрасно, что если мы с Вами сознательно разработаем по одной и той же теме один сюжет и начнем писать роман каждый сам по себе, не сверяясь, то в результате у нас получатся совершенно разные произведения. У нас с Вами совершенно разный жизненный опыт, разное отношение к людям, событиям, разное мировоззрение, даже если мы полные единомышленники. Так что меня это не страшит.
Евгения Позина
По большому счету, по-настоящему ты абсолютно прав. Но дело в том, что мало кто из авторов может на это решиться. Отсюда такая привязанность к авторскому праву.
25 сентября 2016 г.
Я, как и многие, был шокирован известием из московской школы № 57 о том, что учитель истории почти двадцать лет принуждал своих учениц сожительствовать с ним. Привожу отрывок из рассказа одной из бывших учениц этой школы:
«Дело было летом между моим 9 и 10 классом, в июне 2010 года. На тот момент мне еще не исполнилось 16-ти. Мои родители, довольно консервативные и строгие в вопросах воспитания, все же разрешили мне поехать с одноклассниками на дачу к классному руководителю (ведь там же за нами присмотрит Борис Маркович!).
Я к тому моменту, несмотря на все старания моих родителей, конечно, не была паинькой. Приехав на дачу, мы весело проводили время: общались, смеялись, пели песни у костра, бегали украдкой курить за дом и прикладываться к бутылке с вином. К ночи все стали расходиться спать.
Так получилось, что мы с Борисом Марковичем и еще одной девушкой остались втроем на кухне. Время было позднее, все, включая меня, были в достаточной степени пьяны. Борис Маркович разрешил мне закурить при нем и открыть бутылку пива. Я была вне себя от восторга: мне оказано доверие, я могу, в отличие от других одноклассников, не прятаться за домом, чтобы покурить! Это было ново и волнительно. Через некоторое время на летней кухне стало слишком холодно, и мы втроем переместились в дом. Борис Маркович сразу пошел в комнату, пьяная выпускница сползала по стулу у печки, невнятно что-то лепеча. Через пару минут мой классный руководитель в трусах вышел из двери комнаты. Остановившись рядом, он начал говорить странные слова.
«Это твой шанс, — полушептал он. — Не хочешь использовать свой шанс?».
Я оторопела. Не понимая особо, что происходит, абсолютно зомбированная я прошла в смежную с его спальней комнату и забилась в угол кровати, стоявшей напротив еще одной кровати, куда упала пьяная одноклассница. Борис Маркович сел к ней на кровать и начал при мне гладить ее по оголенной спине, пришлепнул по ягодицам. Я выбежала из комнаты, сжимая пачку сигарет в руке, села на крыльцо.
В голове проносились мысли: «Как я буду учиться еще два года, зная это? Это надо просто забыть». (Про то, чтобы рассказать родителям, даже не могло быть и речи; тогда это казалось таким же невозможным, как и признаться в том, что я курю и употребляю крепкий алкоголь).