Но на Западе появляется все больше людей, готовых бороться против системы. Помимо Сноудена и Ульфкотте, а также указанных выше погибших журналистов и писателей, это Джон Перкинс, опубликовавший «Исповедь экономического убийцы», Глен Гринвальд, Джулиан Ассанж, Челси Мэннинг, Джон Стокуэлл, К. Филлипс, П. Крейг Робертс и многие другие.
В настоящее время депутаты Бундестага требуют проведения парламентских слушаний по фактам, изложенным в книге У. Ульфкотте. Были сделаны соответствующие запросы в Комитет по защите журналистов Европарламента. Повсеместно в Европе возникают движения, требующие наказывать крупными штрафами и тюремным заключением тех журналистов, которые намеренно фальсифицируют факты, дают лживую информацию.
Идеалисты-одиночки в западных СМИ мечтают развернуть массовый протест гражданского общества и добиться, хотя бы в следующем поколении, создания новой, морально чистоплотной и социально ответственной плеяды журналистов. Не утопия ли это? Пока деятельность СМИ на Западе полностью опровергает известное изречение великого американского президента Авраама Линкольна: «Можно обманывать часть народа все время; можно обманывать весь народ некоторое время; но нельзя все время обманывать весь народ». «Вурлицер» вознамерился доказать, что можно обманывать бесконечно весь мир...
Илья Марченко
Все, что у нас есть, — наше собственное добровольное противостояние в этой информационной войне.
Особую важность приобретают статьи на иностранных языках: их необходимо распространять особенно сильно.
Sergius Stroev
На пути Клинтонов слишком много «случайных» трупов.
2 июля 2017 г.
Блаженный Августин обратился к нам, пишущим так: «Не думай, что ты — не убийца, если ты наставил ближнего своего на грех. Ты растлеваешь душу соблазненного и похищаешь у него то, что принадлежит вечности».
Поэтому нам надо думать, что мы пишем, к чему зовем!
Нина Бойко
Верно, и те, кто берутся за перо, должны как непреложную истину помнить это.
Виктор Перегудов
Когда пишешь, помни, что Бог умеет читать.
10 июля 2017 г.
Ушел в лучший мир Илья Глазунов. Он своими великими картинами пытался и наш мир сделать лучше, чище и прекрасней.
Мне посчастливилось издать несколько его книг и альбомов, в том числе уникальную книгу «Россия распятая» в 4-х томах, посчастливилось многократно бывать у него дома, общаться. Выпустил я и книгу о нем Льва Колодного «Любовь и ненависть Ильи Глазунова». Уникальнейший был человек! Вот как я описывал первую встречу с ним в повести о Леониде Леонове:
«Я вспомнил, что только вчера познакомился с другим великим человеком нашего времени, с Ильей Глазуновьм, был у него дома. И как они поразительно несхожи! Все в них прямо противоположно. Крепкий Глазунов — это сама энергия, огонь, вихрь! Ни секунды на месте, ни секунды без дела, ни секунды без слова.
В кабинете всегда народ, круговерть, столпотворение: режиссеры из Франции, корреспондентка из Англии, писатели, телевизионщики. А кабинет как музей: картины, скульптуры, иконы, подсвечники: каждый угол забит, заставлен, завален, круглый стол посреди комнаты с высоченной грудой книг, собеседника напротив не видно.
Кажется, что каждую минуту трещит звонок, открываете дверь, то жена Кобзона привезла подарок из Иерусалима — крест-распятие с изображением Христа на эмали, то бомж заглянул, переночевать негде, кто-то приходит, кто-то прощается; всех Илья Глазунов встречает, провожает: поцелуи, объятия, шум, гам, говор...
Когда он решает с кем-нибудь какое-то дело, то посторонних, вручив им экзотическую импортную бутылку водки, отправляет в трапезную, не знаю, как он сам называет эту узкую комнату, в которой умещается только длинный деревянный стол и две скамьи вдоль стен, увешанных лубочными картинами. За этим столом я неоднократно сиживал с Пашей Гореловым, ведущим программы «Добрый вечер, Москва», он-то и познакомил меня с Глазуновым, с Владимиром Солоухиным, с Валентином Новиковым, который написал замечательный текст к нашему альбому Глазунова «Вечная Россия» и который работал с Глазуновым над большой книгой и, надеюсь, напишет для нас биографическую книгу «Илья Глазунов». За этим столом обсуждались и альбом, и книга о Глазунове, рождалась идея выпуска десятитомника Владимира Солоухина.