Только Леонов был чуть постарше Бакланова. Было ему девяносто два года, когда я впервые появился у него. Потом он стал, как говорила моя жена, членом нашей семьи. Встречались мы по несколько раз в неделю, а звонил он мне каждый день, когда дописывал свой великий роман «Пирамида», который я потом издал.
Бакланов подвел нас к макетам многоразовой ракетно-космической транспортной системы «Энергия-Буран», показал, как крепились к ракете-носителю двигатели и орбитальный корабль «Буран».
До этой встречи я не понимал все величайшее значение системы «Энергия-Буран», не догадывался, что ее создание было равным, а может быть, и еще большим достижением нашей науки, чем полет Гагарина в космос. Я считал, как и многие до сих пор считают, что слетал «Буран» в космос, вернулся благополучно. Ну и что здесь такого необычного!
Прошло почти тридцать лет после его полета, а американцы до сих пор не могут даже приблизиться к этому достижению. Настолько наша космическая наука опережала тогда мировую.
А ведь создавалась эта система «Энергия-Буран» под непосредственным руководством Олега Дмитриевича Бакланова. Работали над ней 70 министерств и ведомств, свыше 1200 заводов выполняли заказы, а курировало этот величайший проект Министерство общего машиностроения во главе с министром Баклановым. Как говорил он в одном из интервью, «Энергия» снилась ему даже в «Матросской тишине».
«Очень жаль, — говорит Олег Дмитриевич, — что по ряду причин, прежде всего по вине руководителей страны того времени — Горбачева и Ельцина, колоссальный потенциал «Энергии-Бурана» не был должным образом оценен и использован, программу полетов системы закрыли. Потеряно дорогое время, утрачены кадры. Считаю это не просто ошибкой, а преступлением перед страной. Надеюсь, придет время, когда «Энергия—Буран» снова окажется востребованной. Хочу дожить до новых полетов модернизированной системы».
На днях я прочитал в новостях, что «советские разработки и их аналоги находят себе применение в современном мире. Более того, порой именно образцы техники времен СССР становятся основой для создания новых моделей. Так, например, недавно американская компания Sierra Nevada опубликовала видео испытаний многоразового космического корабля Dream Chaser, который предназначен для доставки на МКС грузов и экипажей.
Любопытно, что и внешний вид, и некоторые технические решения, использованные при строительстве Dream Chaser, были скопированы с советского проекта космического корабля «Спираль», который разрабатывали еще в середине ХХ века. Проект «Спираль» был предшественником знаменитого «Бурана».
Намного опережали свое время соратники Олега Бакланова.
Как редактора молодежного журнала меня интересовали его юные годы. Я спросил, как он видел свое будущее в детстве и юности, мечтал ли о такой судьбе?
— В детстве я мечтал об одном, как бы выжить. Мне было девять лет, когда Харьков захватили немцы… Два года под немцами… Какие там мечты!
Вспомнились его слова из книги: «В детстве мне пришлось пережить фашистскую оккупацию — голод, холод, ощущение полного бессилия и цепенящего ужаса. Мне довелось видеть массовые расстрелы цыган и евреев, зловещие виселицы с телами казненных патриотов».
Я рассказал ему, что мы недавно печатали в журнале мемуары одного харьковчанина, в которых тот рассказывал, что мальчиком видел в 41-м, как по Сумской улице мимо двухэтажных домов с балконами шла машина с комсомольцами со связанными руками. Останавливалась под балконом, с которого свисали веревочные петли. Бандеровцы надевали эти петли на шеи комсомольцев, и машина трогалась дальше. Вся Сумская превратилась в виселицу с казненными молодыми людьми.
— Так было не только на Сумской, — тяжко вздохнул Бакланов.
— А после освобождения?
— Трудно было после освобождения… Разрушено все… Окончил семь классов и поступил в ремесленное училище связи. Там кормили… и форма была казенная…
Я читал в его книге, что вначале он поступил в техникум гражданского строительства, но вскоре понял, что на крошечную стипендию и маленькую зарплаты матери не прожить, и перешел в училище. Отец его умер еще до войны. После училища Олега направили на работу в сборочный цех завода имени Шевченко. Там он за 26 лет прошел путь от простого рабочего до директора. Экстерном сдал экзамены за 10-й класс, поступил в Энергетический институт на заочное отделение. Пришел в сборочный цех в восемнадцать лет, а в сорок четыре стал директором одного из ведущих заводов в СССР в космической отрасли.