Он собирает дрова, поглядывая в мою сторону, потом с охапкой березовых дров бежит к бане.
— Топи, старуха, баню! Пусть моются спасители наши! Для бойцов Красной Армии ничего не жалко, рубашку последнюю сыму!..
От хозяйки я узнала, что этот старик для немцев тоже снимал свою рубаху.
28-е сентября.
Снятся какие-то кошмары. Будто у меня три раны и перевязывает меня Анна Тюканова цветными бинтами. Наверное, это из-за температуры, которая все-таки держится. Третьи сутки полк стоит в деревне Конец, а я третьи сутки отлеживаюсь на русской печи. А тут команда собираться. Идем дальше. Куда? На Запад! Путь у нас один.
Хозяйка покрикивает на своих ребятишек: «Скорей, скорей чистите картошку, надо накормить в дорожку гостей!» Сползаю с печи и чуть не падаю. «Ох, девка, куда ж ты пойдешь? На тебе лица нету!» Да, я еще не совсем здорова. Идет кровь носом. А идти надо. В восемь утра мы покинем Конец.
29-е сентября.
Двигались по маршруту: Конец, Крутое, Старое село, Заречье, Тивонцы, Проявино, Велиж.
Наконец-то кончился дождь. Моментально запылали костры. Сушим свою одежду, варим кашу. Слышится песня. Мы с Сашей Шестаковым хлопочем над «боевым листком».
30-е сентября.
Сегодня в двенадцать часов дня остановились в деревне Шлыково. Весь день отдыхаем. Провели партийное собрание роты по итогам марша, который продолжался почти двадцать дней.
1-е октября.
Я — часовой, неприкосновенное лицо. Самое трудное в армии, к чему я до сих пор не могу привыкнуть, это — посты. Вот и сейчас я забылась и стала напевать. Вышел из землянки ПНШ-1 Борисов: «На посту ни петь, ни разговаривать нельзя!»
Спустя десять минут я села на бревнышко и пишу, пока никто не видит.
А настроение у меня хорошее. Совсем недалеко до фронта. Скоро кончатся наши посты возле землянок.
Уже слышен артиллерийский гул. 83-й корпус 4-й Ударной Армии, в состав которой мы входим, прикрывает правый фланг фронта. Не сегодня, так завтра наша дивизия пойдет в наступление. Прямо с марша — в бой!
3-е октября.
Вчера был смотр боевых сил личного состава нашего полка. Бывалые солдаты, провоевавшие уже два с половиной года, чеканят шаг. С гордостью несут автоматы, пулеметы, уже привычные солдатскому плечу.
Это красивое зрелище: шагает боевой полк. Каждое подразделение проходит со своей песней. В одном месте слышно: «Артиллеристы, точней прицел!» В другом:
А моя родная рота с гиком, со свистом поет: «Как родная меня мать провожала!..»
Вместе со всеми с гордостью и волненьем пою и я, и мне кажется, что меня тоже провожала мать в Советскую Армию.
Сегодня, в 18–00, на окраине села, в большом сарае было партийное собрание полка. Мы слушали доклад заместителя по политической части майора Орлова «Об итогах августовских боев и об итогах марша». Доклад звучит как героическая поэма.
— «Мы овладели крупными опорными пунктами Отря и Ломоносово, взяты пленные, уничтожено до трех тысяч гитлеровцев. Среди убитых обнаружен труп командира 332-го пехотного полка 197-й стрелковой дивизии полковника Рюдерера — палача, по чьему приказу казнена комсомолка Таня — Зоя Космодемьянская.
— Враг оказывал нам яростное сопротивление: авиация бомбила наши боевые порядки, противник бросил против нас танки и самоходную артиллерию. Но мужественно бились бойцы и командиры стрелковых батальонов. Рота автоматчиков со штурмовиками вырвалась вперед на пятнадцать километров, артиллеристы шли в боевых порядках пехоты. Они захватили пушки противника и повернули их на немцев. В это время подъехал на мотоцикле гитлеровский офицер и заорал: «Этого не может быть!»
— В атаке за опорный пункт Отря героически погиб комбат майор Сизов. Парторг старший лейтенант Ермолаев, заменив комбата, повел батальон дальше, но тоже погиб, сраженный пулеметной очередью. Погибли героями в бою комбат Черемухин со своим ординарцем и офицер разведки полка майор Анистратов…