Среда, 2 марта
Снова хожу в школу: уже неделя. Выдали «bulletins»[112], и я получила кокарду. Очень боялась потерять ее из-за анатомии, но все сошло благополучно. Вернулся из Москвы папа; привез очень много конфет и мне шесть томов книги «Великая реформа 19 февраля 1861 г.»[113]. Красивое и интересное издание! Ф.А.[114] получил отставку и чин генерала. Вчера поздравили. По телефону, конечно, иначе пока невозможно! В гимназии все то же самое. Много манкирующих учениц. Прочла «Войну и мир». Ростовы все – слякоть; Курагины – гадость, а лучше всего семья Болконских. Особенно Андрей. И красив, и мой тип! Наташа порядочная «bête»[115] и слишком влюбчивая, что очень глупо. Вначале и Пьер Безухов нравился очень. Потом перестал и интересовать. Лучше всего описана война. Александр, Кутузов и Каратаев; таких, как он, в русском народе много, но они где-то спрятаны, заброшены в далекую глушь, за тысячи верст от центров культуры и цивилизации. Подхвачен верный тон всеобщего настроения и особенно штаба при генералах. В общем, больше всего меня занимали война и масонство. Этот орден, таинственный, странный, но, вероятно, хороший, меня живо интересует. Когда окончу школу, буду изучать оккультические науки: это меня захватывает, как и все мистическое, загадочное, далекое. Но масонство не всегда меня привлекает: не всегда и не совсем. Слишком много противоречащего моей натуре!
Видела Елену Владимировну Ковалеву. Изменилась и стала хуже. И чего замуж вышла?! Обстригла волосы, подурнела и стала какой-то желтой! А раньше была похожа на вдохновенную музу истории. Не знаю, как пойдет дальше с этой изящной дамой в модных платьях! M. O’R[eilly] все то же. Осторожная, пикантная, изящная в своей простоте, но с легким оттенком врожденного кокетства и грации, что придает ей beaucoup de charme[116]. О, если бы ее одеть à la moderne[117] с ее роскошным цветом волос, красивым носом, насмешливой улыбкой, холодными голубыми глазами, элегантными манерами и очень стройными ногами (что, à propos[118], у англичанок очень редко!), о, воображаю, что это был бы за petit demon de femme![119] Я ее не люблю самое, но люблю тонкий, острый ум, ее mots[120], брошенные будто вскользь, ее нос, ее лицо, ее очаровательно сложенную фигуру, аристократическое «tenue»[121] – одним словом, люблю ее красивое тело, а душа и elle-même[122]… that is the question[123]!!
22 [марта], вторник
Było cicho i dobrze[124].
Mon âme est pure et chaste, comme si j’étais une enfant de deux ans et je n’avais aucun pêché…. notre pêché originel! Après la confession – j’ai commencé à prier. Mais le jour-ci je ne priais pas pour s’en debarasser seulement; non, je priais, parce que je sentais que je dois le faire. Suis-je devenue pieuse? Je ne sais pas; il me semble, que je suis resteé la même, seulement… je n’étais jamais si calme, si calme que maintenant. Oh, oui! J’adore notre Sauveur et sa bienheureuse mère Virgo Virginum![125]
23 [марта], среда
Le soleil, le ciel bleu-clair et la Sainte Communion! Bien, quoi?![126]
113
Великая реформа [19 февраля 1861–1911]: русское общество и крестьянский вопрос в прошлом и настоящем. Юбилейное издание: Т. 1–6 / Под ред. А.К. Дживелегова, С.П. Мельгунова, В.И. Пичеты. М., 1911.
125
Моя душа чиста и целомудренна, как если бы я была двухлетним ребенком и на мне не было никакого греха… нашего первородного греха! После исповеди – я начала молиться. Но в тот день я молилась не только, чтобы от него избавиться; нет, я молилась, потому что чувствовала, что должна это делать. Стала ли я набожной? Не знаю, мне кажется, я оставалась той же самой, только… я никогда не была такой спокойной, такой спокойной, как теперь! О, да! Я обожаю нашего Спасителя и его блаженную Мать непорочную Деву (фр., лат.).