Я за сохранение фестиваля, поскольку когда Шрила Прабхупада в 1975 приезжал в Дурбан, он сказал преданным построить красивый храм и каждый год проводить Ратха-ятру. До 1989 года этого не случилось, но когда я был президентом дурбанского храма, нам удалось провести первую Ратха-ятру, успех был ошеломляющим, и год от года успех все растет. Переносить фестиваль на апрель по многим причинам рискованно: это не праздничное время года в отличии от декабря, следовательно в апреле сложнее собирать средства, и нам могут не дать разрешение на проведение праздника в том месте, где он проходит обычно.
Лично я считаю, на самом деле, проблема в том, что дурбанские преданные не очень сильно проникаются духом Декабрьского марафона, а президенты говорят о Ратха-ятре с точки зрения “философии огородного пугала”. Находясь в Средней Азии, я чувствую себя практически беспомощным сделать что-либо в этом отношении. Из Ташкента, из Узбекистана сложно связываться по КОМу и по телефону, а так же это дорого. После нескольких часов мне удалось дозвониться Бхакти Чару Махараджу. Еще мне удалось позвонить Шрута Кирти, президенту храма в Дурбане. Я восхищаюсь Шрута Кирти, у меня с ним давняя дружба, в разговоре я умолял его поддержать планы по проведению Ратха-ятры в декабре. Он сказал, что это будет обсуждаться в конце недели. Стараясь найти решение, приемлемое для всех, кого это касается, я сказал, что могу взять на себя обязанности по проведению и Декабрьского марафона, и Ратха-ятры. Большую часть времени в сегодняшний экадаши я в душной жаре мерил шагами пол комнаты и молился Господу Джаганнатхе, чтобы Он позволил провести фестиваль, как было запланировано.
После обеда пришла еще одна дурная новость. Когда Винод Бихари пошел в кассы покупать билеты до следующего пункта нашего путешествия - города Душанбе в Таджикистане, ему сказали, что мы находились в Узбекистане нелегально, потому что у нас не было виз! Снова все повторялось, как в дурном сне! Мы въехали в страну, но на границе между Казахстаном и Узбекистаном нас никто не остановил. В бывших советских республиках законы до сих пор очень размытые. Бюрократия продолжается, а законы меняются день ото дня. И вот, выясняется, нам определенно нужны визы. Поэтому Виноду Бихари пришлось прибегнуть к тому способу, который он использовал в Баку. Его отвели в глубину железнодорожного вокзала в темный прокуренный кабинет к “другу”, который мог помочь. Винод заплатил некоторую сумму в американских долларах, и в наших паспортах поставили специальные печати, это были даже не печати, а просто какие-то надписи. Предполагалось, что этого достаточно, но мы не были уверены, пока не добрались до границы.
Поездка в Душанбе обещала быть нелегкой. В деревнях боевики исламских фундаменталистов сражаются с силами правительства, поэтому мы не могли вылететь из Ташкента в Таджикистан на самолете, а поезда для безопасности постоянно меняют свои маршруты. Нет никакой уверенности и гарантии. Кроме того, преданные сказали, что любой поезд это буквально - ”поезд, медленно идущий в ад”. Туалеты никогда не убирают, а окна забиты досками, это вроде защиты, если по поезду будут стрелять. Единственный реальный вариант - ехать в Душанбе на машине. Но это четырнадцатичасовая поездка по территории, находящейся в руках боевиков. Хотя преданные сказали, что боевики, возможно, нас не остановят, все же эта идея заставляет меня немного беспокоиться. Еще они сказали, что пограничники известны тем, что берут некоторую “помощь” либо в виде денег, либо в виде того, что им понравится в чьих-нибудь сумках. Вдобавок, дорога, по которой нужно ехать - это просто грунтовая дорога, проходящая по горному склону, по ширине достаточная только для одной машины.
И снова мы были перед выбором: либо поехать в Душанбе и дать общение преданным, которые редко видят старших преданных и проповедуют в тяжелых условиях, либо выбрать безопасность. Мы решили поехать.
Проблема заключаласть в том, что у нас была всего одна машина. Поэтому Говинда Махарадж собрал всех своих учеников и попросил найти машину, на которой нам можно было бы через Самарканд доехать до Душанбе. Это не очень привлекательное предложение - ехать по территории, захваченной боевиками, в Душанбе, где положение тоже непростое, но ученики Махараджа, желая удовлетворить его, сорвались с места, и четыре часа спустя вернулись с несколькими вариантами: армейский джип, русская Волга, польский фургон Ниса и Мерседес 1970 года. Мы выбрали Мерседес, с профессиональным водителем, которого зовут Борис, но не потому, что нам хотелось прокатиться с шиком, а просто эта машина была самой надежной.
Сегодня после полудня мы с Говиндой Махараджем дали интервью самой большой телестудии Ташкента. Поскольку нас предупредили, что в Узбекистане нельзя никого “обращать в свою веру”, мне было не ясно, как я должен был давать большое телеинтервью. Но репортер показал мне список вопросов, и тогда я понял, каким образом это был возможно. Большинство вопросов касались йоги, но по ходу интервью мы с Махараджем начали открыто говорить о сознании Кришны, об истории Движения, традициях и философии. Никто против этого не возражал, и весь персонал телестудии был захвачен программой, они сказали, что она выйдет в эфир в субботу, в лучшее время. Я отнесся ко всему этому, как к проявлению мистического могущества Кришны.
Сегодня вечером в Ташкентском храме Говинда Махарадж читал лекцию по «Бхагавад-гите». Он начал с молитвы “Джая Радха-Мадхава”, но пока он пел ее, киртан становился сильнее и сильнее. В итоге мы встали с вьяса-асаны, и вели киртан два с половиной часа, до десяти вечера. В сопровождении более чем двухсот преданных и гостей мы вышли с киртаном на улицу во двор храма, но не дальше. Многие соседи-мусульмане повыходили из своих домов, чтобы посмотреть, а водители проезжавших автобуов и машин останавливались. Собралась достаточно большая толпа людей, и все были довольны. Может у нас была и другая вера, но всем нравилось смотреть, как мы пели Харе Кришна и танцевали. Вскоре некоторые соседи стали петь вместе с нами. И вновь я восхищался тем, как санкиртана Господа Чайтаньи преодолевает все барьеры происхождения, национальности и религии. Санкиртана полностью трансцендентна.
После киртана все двести человек, плюс еще много соседей, тесно уселись на узкой дорожке к храму, и потом я, Говинда Махарадж, Шри Прахлад, Винод Бихари и Уттамашлока начали поочереди проповедовать и вспоминать эпизоды нашего визита. Говинда Махарадж рассказал историю о том, как Господь Чайтанья победил в споре мусульманского правителя, которого звали Чханд Кази. Сначала он препятствовал Движению санкиртаны, но после спора с Господом Чайтаньей, Чханд Кази разрешил по всей Навадвипе проводить санкиртану святых имен и наказал последующим поколениям мусульман не препятствовать пению Харе Кришна в этих местах. Как упомянул Махарадж, первые мусульманские завоеватели, обосновавшиеся в Индии были родом из Узбекистана, поэтому, должно быть, отсюда же происходили предки Чханда Кази. Махарадж молился, чтобы однажды правительство Узбекистана тоже с уважением отнеслось к приказу повелителя Навадвипы Чханда Кази и позволило бы в этих местах без всяких ограничений, свободно проводить санкиртану святых имен.
Заключительный киртан Шри Прахлада снова вызвал у преданных потоки слез, и мы распрощались. В «Нектаре преданности» Шрила Прабхупада говорит, что преданный должен научиться плакать, обращаясь к Кришне:
“Иначе говоря, нужно научиться плакать, обращаясь к Господу. Преданный должен научиться этому и очень искренне, до слез, захотеть заниматься каким-то преданным служением. Это называется лаульям, а такие слезы - плата за высшее совершенство”. «Нектар преданности», глава 9
Это возможно только по милости Движения санкиртаны.
По пути обратно на квартиру мы были остановлены у поста милиции. Но когда мы сказали, что мы - преданные из Харе Кришна, милиционеры засмеялись и пропустили нас. Водитель машины, ехавшей за нами был не так удачлив. Я увидел, что прежде чем его пропустили, ему пришлось дать милиции бутылку водки. Говинда Махарадж рассказал, что когда в прошлом году он при въезде в страну пересекал границу, его слуге, чтобы их обоих пропустили, пришлось отдать офицеру таможни свои часы. Суббота. 10 июля
Сегодня утром мы выехали из Ташкента в Самарканд. По пути Яшоматинандана дас, региональный секретарь Азиатского региона, рассказал мне, что в восемнадцатом веке все мусульманские страны этого региона, Узбекистан, Казахстан, Таджикистан и Туркменистан, на самом деле, были одной страной, называвшейся Туркменистан, а Имир Бухары (в наши дни Бухара находится в Узбекистане) обладал всей полнотой власти. В результате вторжений в другие государства, эта страна за века стала баснословно богата. После Большевистской революции 1917 года Имир Бухары, опасаясь, что коммунисты захватят его страну, приказал своим солдатам все богатства своей казны отвезти на караване верблюдов в пустыню и спрятать их там. Потом он приказал убить этих солдат, а так же тех, кто убивал этих солдат, и тех, кто убивал этих солдат, и так до тех пор, пока он не остался единственным, кто знал где находятся богатства. Он умер, никому не открыв этого места.