— Продолжать движение.
Развернувшись в сторону головы отряда, он хотел специальным сигнальным флажком подтвердить команду сержанту о начале движения, но не успел. Грегор снова раскинул руки как будто в жесте «ничего нет», потом медленно стал заваливаться в сторону и так с широко раскинутыми руками и полетел в пропасть. Одновременно до капитана донёсся резкий хлопок выстрела.
Секундой позже начался ад. Самый настоящий ад! Противоположный склон ущелья взорвался мощным винтовочным огнём. Из-за каждого камня, каждой скалы, противоположного склона противник открыл стрельбу. Хотя дистанция была весьма значительная, не менее трёхсот ярдов, бандитов это не смущало, они стреляли как в тире. Рядом с Уильямом падали не успевшие подняться его солдаты, да и сам он спустя несколько секунд, отброшенный к нависающей стене кусочком свинца, от нестерпимой боли уже стал заваливаться на тропу.
Несколько минут и от сводного отряда преследователей осталась тонкая красная линия, состоящая из того, что ещё совсем недавно было британскими силами преследования и наведения порядка. Тонкой она оказалась ещё и потому, что большая часть убитых, агонизируя, падала в бездонную пропасть и лишь несколько тел из всего отряда остались лежать на тропе преследования.
На противоположном слоне безымянного ущелья подполковник Жилинский в необычной для этих мест одежде, внимательно осмотрев дело рук своих и убедившись, что наличие активных преследователей крайне маловероятно, негромко (в горах, да ещё осенью те, кто хотят увидеть своих внуков, говорят почти шёпотом) произнёс слова команды.
Из тайного заранее созданного схрона быстро извлекли боеприпасы и банки консервов. Бойцы, прекрасно зная предстоящий маршрут, старались брать по несколько боекомплектов, порой игнорируя вымазанные пушечным салом тяжёлые банки, предпочитая полюбившиеся им новинки — ребристые овальные металлические предметы. Только вмешательство офицеров и неестественно тихая, беззлобная ругань унтеров заставили их запастись провиантом.
После традиционных «попрыгушек» есаул Игнатов привычно распорядился разведчикам выдвинуться вперед, а остальным бойцам этого объединённого отряда приготовиться к началу движения….
До того, как дать последнюю команду на начало движения, обращаясь к «казаку — охотнику» вооружённому пластункой с прицельной трубкой, Жилинский в полголоса произнёс:
— Сколько раз ты стрелял по «отметке»?
— Весь магазин расстрелял, ваше благородие. Не мог я не попасть, там и расстояние не более пятидесяти саженей, у нас на хуторе дети из рогатки на таком расстоянии уток бьют.
— Да, действительно странно. А труб с гранатами у нас что, больше не осталось?
— У нас точно нет, а Мазепа, думаю, сохранил парочку.
— Подъесаул, ко мне.
— Слушаю, ваше благородие.
— Как вернёмся на старое место, ты расстарайся из ракетной трубы по той отметке попасть, что на зачарованной скале гальванёрами была сделана. — Приз — двадцать рублей серебром.
— Слушаюсь, ваше благородие. Только это же не винтовка, точно в то пятно можно и не угодить.
— Да, тамо меньше пятидесяти саженей, давай мне трубу ужо я не промажу.
Это подал свой голос прежний собеседник Жилинского.
— Ты уже показал, на что способен. Весь магазин впустую расстрелял.
Мазепа был не прочь поддеть своего товарища, хотя сам отлично видел, как в злополучной отметки при каждом выстреле образовывались отверстия, а из-под неё брызгали каменные осколки.
— Разговорчики! Стрелять из ракетного станка будет подъесаул.
Далее последовала команда о начале движения….
Как только основная часть отряда достаточно отдалилась от бывшей стоянки, двинувшись в трудный путь, на месте недавнего привала раздалось несколько взрывов, которые вызвали большой обвал породы, навсегда похоронивший странные металлические трубы, треноги и большие круглые щиты, издалека похожие на те, что много веков назад в этих местах горы видели ещё в отрядах Александра Македонского.
Для возвращения домой им ещё предстояло пройти очень длинные тысячи саженей по склонам Хайберского ущелья до укреплённого кишлака-крепости Торхам и только там, в долине, где заканчиваются эти горы Сафедкох, их будут ждать верные боевые друзья.
Группа казаков-охотников в непривычных человеческому глазу одеждах, превращающих их во фрагменты беспорядочно разбросанных скал, далеко выдвинулась вперёд. Шедший во главе сначала внимательно осматривал в бинокль предстоящий участок тропы и только потом давал команду — отмашку на движение остальных разведчиков. Вот, наконец, и «старое место». Здесь действительно никого нет, торчать на вершине скалы поздней осенью занятие не из приятных. Тем не менее, подан знак, затаиться, ждать и слушать. Спустя десяток минут «охотники» рассредоточиваются по площадке. Снова осматриваются и вслушиваются в окружающие звуки. Командир аккуратно подползает к краю скалы на «старое наблюдательное место» и внимательно оглядывает окрестности.