Очередной «грохот барабана» старший лейтенант Кречет не расслышал, хотя стало очень тихо, когда заглох мотор его нового фанерно-полотняного коня, и пришлось укрощать и сажать машину прямо на лугу, который, как известно к этому совершенно не приспособлен. Чего тут было больше, знаний, умений, навыков не известно, никто не рассчитывал. Одно было ясно в отсутствии математических расчётов, без большого везения, не обошлось! Этот факт вторично нашёл своё подтверждение, когда аварийная команда сверху обнаружила машину, а позже попыталась вытащить её с места посадки. Поле или лужок, вовсе не было ни тем, ни другим, а тот островок, на котором находился аэроплан, был только большой кочкой на огромном болоте.
Больше суток просидел удачливый пилот, на той кочке, пока делали гати, а потом лебёдками с берега вытягивали многострадальную машину на твёрдый грунт. Жалко аэроплан, но это может по настоящему понять только его хозяин.
Вот и сидел «безлошадный» аэронавт в больничной палате, куда не смотря на отсутствие даже небольших царапин, его упекли «кровожадные эскулапы», и грустил по своей утрате.
Громкий смех и шутки, которые доносились с наружи, только навевали ещё большую тоску на нашего героя. Невольно прислушавшись, Лешка понял что большая часть шуток, касалась аэропланов и аэронавтов. Заинтересовавшись «арестант» в больничном халате не сразу заметил, как к нему в одиночку, вошёл среднего роста человек в характерном облачении пилота и сказал:
— Здравствуйте Алексей Иванович, давайте знакомиться. Меня зовут Александр Александрович Трофимов.
— Здравствуйте, я Кречет лейтенант, простите старший лейтенант — аэронавт императорского воздушного флота.
— Что же так невесел, старший лейтенант-аэронавт?
— Чему веселиться? Сюда упекли и уже два дня не отпускают, аэроплан повреждён и боюсь, уже не полетит ни куда. Пока его вытаскивали, я слышал, как лонжероны трещали.
— Это все причины отсутствия весёлости?
— А разве мало? Машина то почти новая была, всего пятый полёт на ней делал. Обещали на неё вооружение поставить, для испытаний, но не успели. Что-то на заводе не случилось. Теперь ни машины, ни оружия.
— Насчёт лонжеронов это вы, верно, заметили, а что по поводу мотора рассказать можете?
— Да мне и самому не всё ясно. — Взлетал на форсаже, как обычно, не перетягивал. Обороты, температура всё как должно десять минут, полёт нормальный и вдруг, стоп. Ни тональность, ни обороты ничего не менялось, сразу глухой КЛИН. Мне просто повезло, что эту полянку заметил и удачно на неё сел. Как ещё в этом болоте не утонул?
— Значит, говорите, повезло?
— Да, мне часто говорят, что я везунчик и вообще в рубашке родился.
Посетитель ещё раз оглянул погрустневшего старшего лейтенанта, сделал странное движение, как будто немного развернул грудь, а в слух произнёс интересную фразу:
— Раз в рубашке, да ещё и везунчик, вы мне подходите Алексей Иванович! Будем летать вместе!
Через час, весело переговариваясь с товарищем по училищу, с набитым ртом и размахивая руками, Лёшка рассказывал, какой невиданной машиной предложил ему управлять Трофимов. О том, что надо будет снова учиться, он естественно ничего не сказал. Но в любой беседе, это подразумевается. Опять за разговорными эмоциями не расслышал Алексей Иванович «грохота барабанов»!
Утром, встретившись с Трофимовым у аэродромной столовой, они направились прямо к закрытому ангару, вход в которой имел ограниченный круг лиц, а по слухам там находился ….. впрочем, кто там находился пока, посторонним знать не надо.
Мягко разъехались в стороны створки ворот, и Лёшка увидел красивую птицу именно не аэроплан, а птицу. Ни одной выступающей детали, всё заглажено и зализанно, даже «Двуглавый орёл» нарисованный на борту, был какой-то обтекаемый.
— Нравиться?
— Очень! Много у нас таких? А сколько груза она может взять? Какова дальность?
— Не всё сразу. Вот программа вашего наземного обучения, а вот это, будете изучать под моим руководством, естественно уже в воздухе….
Говорят, что так не бывает. Не верьте. Бывает и ещё как. Школа, где учились и переучивались аэронавты, на другие типы аэропланов находилась не далеко от Севастополя и совсем близко от Сакского лечебного озера.
Располагалась она в нескольких километрах от «Старого форта» (old fort), как его называли британцы на своих картах, времён Крымской войны. По высочайшему повелению здесь была построена ВЗПП, для аэронавтов и находился небольшой посёлок почти рядом со зданиями наземных служб. Ещё поблизости протекала речка со странным названием Кача.