— Нет-нет, здесь! — настойчиво воскликнула она.
— А Каська? — спросил я, подумав о служанке, ибо у меня не было ни малейшего желания, чтобы какая-то кашляющая девка глазела на наши забавы.
— А, она умерла два дня назад, — беззаботно ответила моя любовница. — Вчера её забрали, и мне ещё пришлось платить за перевозку и похороны, наказание Господне…
Она обвила меня ногами, левой рукой сжимала мою шею, а правой поспешно возилась с моей пряжкой.
— И где я теперь найду прислугу? — дышала она мне прямо в ухо. — Ну же, отстёгивайся! — прошипела она, но не мне, а пряжке, с которой не могла совладать.
Я помог ей, и тогда она навалилась на меня и сжала бёдрами ещё сильнее.
— Ну вот, мишка в пещере, — с довольством объявила она и качнула бёдрами.
Я сжал её за ягодицы.
— Медведище, — поправил я её. — И не в пещере, а всего лишь в норке.
Она хихикнула.
— Так шевелись же, медведь, — приказала она. — Только никуда не спеши.
Прежде чем нам снова представился случай для беседы, прошло столько времени, за которое столько всего произошло, что мы оба, полагаю, были более чем довольны случившимся. Мы лежали на полу, потные, уставшие, на расстеленной собольей шубе. Моя любовница с трудом дышала. Наконец она встряхнулась, откинула волосы со лба и, оперевшись на локоть, посмотрела мне прямо в лицо.
— Скажи-ка мне, что за девица с тобой живёт? — спросила она холодным тоном.
Ну вот, пожалуйста. Стало быть, несмотря на то что жители города были поглощены в основном эпидемией и прибытием свиты архидьякона, они всё же нашли достаточно времени, чтобы посплетничать о том, чем занимается ваш покорный и смиренный слуга. А сплетни, надо полагать, были жирными, ибо тон голоса моей спутницы не оставлял и тени сомнения в том, насколько ей по душе присутствие молодой и красивой девушки в стенах Инквизиториума.
— Говорят, она тощая и груди у неё совсем нет, — со злобным пренебрежением добавила моя любовница. — А ты ведь таких не любишь, правда?
— Эта девушка не живёт со мной, — я сделал сильное ударение на двух последних словах. — Она лишь находится под защитой Инквизиции.
— Ага, я уж представляю себе, как ты её защищаешь. Она хоть хороша? Даёт тебе лучше и больше, чем я?
— Помилуй. — Я сложил ладони. — Клянусь, я до неё даже не дотронулся.
Не знаю, поверила ли она мне, но я решил незамедлительно применить мудрые советы Цолля. А поскольку под рукой у меня не было бокала со сладким вином, я просто приник губами к её ушку и прошептал:
— Ты так прекрасна, что только глупец возжелал бы другую!
И вот, пожалуйста: помогло. Это, правда, вынудило меня к скорому участию в дальнейших объятиях на собольей шубе, но зато к теме девушки, живущей в конторе Инквизиции, мы больше не возвращались. Надо признать, всё же неглуп был этот советник Цолль, и методы его мне пригодились.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ЗАВТРАК В ОБЕЗЬЯНЬЕМ ДВОРЦЕ
Я лениво потягивал слабенький сидр, раздумывая, следует ли мне после сытного завтрака приняться за дела или же предаться отдыху, когда в трапезную вошел Шон и воззрился на меня со странной смесью загадочности и веселья на лице.
— Великая милость ждет тебя, мой доблестный Мордимер, — с пафосом возвестил он.
— Подумать только, — отозвался я. — Прямо-таки трепещу от радостного нетерпения.
Мой спутник сунул руку за пазуху, извлек оттуда большой белый запечатанный сургучом конверт, перевязанный алой лентой, и, театрально втянув ноздрями воздух, понюхал его.