Он взглянул на меня с такой гордостью, будто это самое изобретение лежало прямо передо мной на столешнице и достаточно было лишь протянуть за ним руку.
— Я питаю некоторые сомнения касательно реальных последствий концепций, имеющих целью осчастливить весь мир, — заметил я. — Тем не менее, продолжайте, сделайте милость.
— Помните, что я говорил вам о малюсеньких чертенятах? — Он пытливо вгляделся в меня.
— Такое трудно забыть, — отозвался я.
— Вот именно! — Он хлопнул в ладоши. — Представьте себе следующую сцену. — На миг он задумался. — Впрочем, описывая её, я прибегну к одной глубокой метафоре, — начал он объяснять. — И описание, которое вы услышите, не следует понимать буквально, но, скорее, аллегорически.
— Прошу вас, — позволил я. — Постараюсь следовать за ходом вашей мысли, как тень следует за человеком.
— О, вот-вот, очень хорошо, — обрадовался он, совершенно не заметив изящной иронии, заключённой в моих словах.
Он снова осушил кружку тремя длинными глотками, глубоко вздохнул и начал:
— Представьте себе этих моих малюсеньких чертенят, резвящихся вокруг нас. — Он замахал руками. — Везде, везде, везде. От них повсюду просто кишмя кишит. Один на другом сидит. Представляете себе?
Поскольку он выжидающе уставился на меня, я кивнул.
— А теперь представьте себе ещё, что эти малюсенькие чертенята делятся на племена, как люди — на народы. Для лучшего понимания вообразите, что каждый из этих чертенят одет в штанишки разного цвета и держит флажок с цветами своего клана.
— Вы многого требуете от моего воображения, но будь по-вашему, — констатировал я. — Тем не менее, ежели вы намерены в учёном труде рассказывать о чертенятах в цветных штанишках, то ваше будущее в мире большой науки видится мне в чёрном цвете.
Он яростно замахал руками.
— Метр Маддердин, примите во внимание, я ведь предупреждал, что прибегну к аллегориям и метафорам.
— Ну хорошо, продолжайте, — снисходительно позволил я.
Он с минуту разглядывал меня внимательно и с подозрением, словно ожидая увидеть на моём лице усмешку или сомнение, но я спокойно ждал. И тогда он заговорил снова.
— А теперь вообразите, что одно из племён состоит из чертенят исключительно подлых, злобных и сильных, которые способны умертвить свою жертву. А в другом живут чертенята слабые, годные разве что легонько подтолкнуть человека, ибо на большее их не хватает.
— Это как и везде в мире: есть великие злодеи, а есть мелкие, — заключил я.
— Вот именно! — Он снова хлопнул в ладоши. — Но вообразите дальше, что если слабые чертенята из одного племени обсядут какого-нибудь человека, то тогда — внимание! — могучие чертенята будут этого человека обходить стороной! А почему? А потому, что подумают, что раз какой-то клан уже занял это место, то и нечего, видно, силы тратить.
— Хм-м… И что дальше?
— Слабые чертенята человека потолкают, потолкают, да и уйдут, но знамёна, водружённые ими в знак триумфа, останутся прекрасно видны. И какой из этого следует вывод?
— Действительно. Какой?
— А такой, что… — он ткнул в мою сторону указательным пальцем, словно собираясь пронзить меня им насквозь. — Туда, где появились слабые чертенята, уже никогда или, по крайней мере, очень долго не появятся чертенята могучие, те, что способны человека убить.
— Ну хорошо, и что дальше?
— Неужто не понимаете? — Он широко раскрыл глаза. — Так вот, если мы напустим на человека слабых чертенят, они поселятся в его теле, хоть и не слишком ему досаждая, но зато защищая его от вторжения могучих чертенят — тех, что могли бы этому человеку по-настоящему навредить!
Я помолчал с минуту.
— Стало быть, вы хотите натравить на людей чертей, чтобы те расселись в их телах, как у себя дома? — наконец заметил я холодным тоном. — Не советую вам упоминать об этом ни публично, ни просто вслух.
— Мечом Господним! — воскликнул он, на сей раз почти в отчаянии. — Забудьте о чертенятах!
— То есть мы вернёмся к моему предложению о змеях, отвергнув вашу идею, связанную с сатанинскими или демоническими сущностями?
Он глубоко вздохнул.
— Какая разница, — произнёс он с покорностью.
— Нет, господин Баум, разница есть, и я сейчас вам объясню почему. Рассказывая о чертенятах в цветных штанишках и с флажками в руках, вне зависимости от того, могучие они или слабенькие, вы вызовете лишь смех. Но говоря о том, что следует спровоцировать попадание этих чертенят в тела невинных людей, вы вызовете изумление, отвращение и гнев. И не только у учёных всего мира, но прежде всего у людей Церкви.