— И действительно утоляет жажду, — с сожалением вздохнул Пуффмейстер, наливая себе в кружку очередную порцию кваса.
— Хотя скажу вам также, что вскоре после этого ее снова охотно бы выпил, такой у нее странный вкус. — Крумм покачал головой.
— Может, Баум наложил на нее какое-то заклятие, — пробормотал Пуффмейстер и нахмурил брови.
— Оставим в покое колдовство и заклятия, — приказал я.
В трапезную вошла Хельция, неся поднос с абрикосовым пирогом и тарелки.
— Боже мой, какой аромат, — растрогался Пуффмейстер. — Матушка моя, Царствие ей Небесное, тоже такой пирог нам пекла. Приходилось за детьми следить, чтобы сразу все не сожрали…
Даже мрачный Крумм улыбнулся, увидев пирог, густо усыпанный сочными, солнечными абрикосами.
— Моя родительница обычно пекла вишневый пирог, — вспомнил он.
— Только оставьте что-нибудь, а не все съедайте, — предостерегла Хельция, выходя.
— Не стесняйтесь, господа, — сказал я. — И кушайте на здоровье. Если понадобится, Хельция испечет еще.
Пуффмейстер и Крумм отрезали себе по солидному куску и положили на тарелки. И я, хотя в эти жаркие дни у меня почти совсем не было аппетита, тоже не смог устоять перед очарованием абрикосового аромата.
— Мы ведь не хотим этого Баума погубить, — сказал Пуффмейстер с набитым ртом. — Но раз уж он сам лакомится, то пусть и нам даст немного поклевать.
— Чего бы вы от него хотели?
— Пусть он нам продаст за процент рецепт этой своей воды, — сказал Крумм.
— Так идите к нему и догова… — начал я. — Ну да, конечно. Вы были, и он отказал, — поправил я сам себя.
— Да, были, — вздохнул Пуффмейстер. — Но он нам только в нос посмеялся. И сказал, что раз мы такие умные, то пусть сами по вкусу определим, какой рецепт он применил. — На этот раз медик кипел от возмущения.
— И что? Не удалось? — с сочувствием спросил я.
— Не то чтобы мы не пробовали, — буркнул Крумм.
— Плохое дело, — констатировал я.
— Да уж, плохое, — согласился со мной Пуффмейстер. — И вот так, мастер Маддердин, исчерпав все возможности мирного урегулирования дела, мы приходим к вам. Но заметьте, никто нас не упрекнет в том, что мы не пытались договориться по-хорошему. — Он приложил руку к груди. — Но раз по-хорошему не получилось, то, может, получится иначе?
Ну да, наконец, после двух кружек кваса на брата и половины подноса абрикосового пирога мы добрались до того, с какой целью медики прибыли именно ко мне. Они, должно быть, были в полном отчаянии, раз решились на такой шаг. Что ж, жажда денег ослепляет, а поскольку времена были безумные, то и люди были более склонны к безумным поступкам.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— Говорят, Баум отравил воду в кропильнице и… — начал Крумм.
Я решительным движением поднял руку.
— Нет, — твердо сказал я. — Мы не будем в здании Святого Официума повторять клевету, наветы и лжесвидетельства. Я сам, лично, проверил эти донесения, и они оказались лживыми. — Я обвел взглядом обоих медиков. — Полагаю, выдуманными завистливой конкуренцией, — добавил я.
— Это не мы! — крикнул Пуффмейстер, но он был не столько возмущен, сколько прежде всего напуган.
Я кивнул.
— Конечно, не вы, — сказал я. — Абсолютно и ни в коем случае я не подозреваю вас, уважаемые доктора, потому что имею в виду кого-то совершенно другого. Но я бы не желал, чтобы вы становились в один ряд с этим клеветником… — я умолк. — Это определенно пойдет всем на пользу, — добавил я.
Пуффмейстер и Крумм переглянулись.
— Разумеется, разумеется, — сказал первый. — Мы очень рады, что наша святая вера не потерпела ущерба и что эти столь широко, громко и охотно повторяемые обвинения — лишь плод ненавистных умов.
— Злые люди, злые люди… — печальным тоном заметил Крумм.
— Еще кусочек пирога? — спросил я.
— О, с истинным наслаждением, — ответил Пуффмейстер, и его товарищ усердно кивнул.
Я наложил своим гостям по поистине солидному куску, да и сам решил, что соблазнюсь еще одной порцией.
— Небо во рту, — вздохнул Пуффмейстер. — Как вы думаете, если я пришлю кухарку, эта ваша Хельция даст ей рецепт?
— Могу спросить, — сказал я.
— Весьма вам буду обязан. Весьма, — ответил он и приложил руку к сердцу.
Затем он проглотил то, что было у него во рту, запил напитком из кружки и глубоко вздохнул.
— Магистр Маддердин, мы не будем больше злоупотреблять вашим терпением и сердечно и учтиво благодарим вас за то, что вы соизволили нас принять…
— И за угощение, — вставил Крумм.
— Так точно, и за угощение тоже, — согласился с ним Пуффмейстер. — Позвольте только, я осмелюсь…