— Слышал в Кобленце проповеди, после которых дамы падали в обморок, но такого ещё не видел, — прошептал он с ужасом.
— В речах, что волнуют сердца и умы верующих, нет ничего дурного, если они согласуются с учением нашей веры, — ответил я. — Но этот священник явно не веру в Бога распространяет, а вводит кощунственный и отвратительный культ собственной персоны.
— Не должны ли вы его арестовать, господин Маддердин, за это кощунство и святотатство? — взглянул на меня аптекарь.
В иные времена и при других обстоятельствах этот поп, вероятно, попал бы хотя бы на допрос, чтобы объяснить инквизиторам, почему он ведёт себя так мерзко и извращает веру. Но времена и обстоятельства были такими, какие были, ничего в эти дни не было обычным, и реакция инквизиторов тоже не могла быть обычной.
— Инквизиция не так скоропалительна в арестах, допросах и осуждениях, как думают многие простаки, — ответил я. — А что вы увидели, войдя в эту церковь?
Он посмотрел на меня с недоумением.
— Что увидел? Ну, людей… Толпу.
— Людей, — согласился я. — В том числе нескольких дюжих молодцев с дубинками, что прогуливались по двору и в притворе. И, что гораздо важнее, множество верующих, мужчин и женщин, в глазах которых я видел необычный блеск. Знаете, что это за блеск?
Мой спутник неуверенно пожал плечами.
— Я видел в их глазах пламя рвения, вызванного надеждой, верой и доверием, — ответил я сам, не дожидаясь его слов. — А люди с таким огнём в глазах легко могут превратить его в яростный пожар. И в этот краткий или долгий миг, пока бушует этот пожар, им мало дела до того, спалят ли они нищего, соседа, дворянина, инквизитора или князя…
— Ха, — сказал он после недолгого размышления. — Боитесь бунтов? — Он осторожно, но внимательно огляделся. — Пожалуй, вы правы…
— Слово «боюсь» здесь не совсем уместно, — спокойно ответил я. — Лучше сказать, что я знаю последствия слишком поспешных действий. Но скоро всё вернётся в норму. Весь мир, что сейчас стоит на голове и кувыркается, снова поставят на колени. И когда это случится, мы спокойно, терпеливо, но строго разберёмся со всеми, кто в трудные времена слишком высоко задирал голову, вместо того чтобы держать её ниже…
— Дай-то Бог, дай-то Бог, — горячо согласился он.
Мы протиснулись к выходу, ибо смотреть здесь больше было не на что, а увиденного мне вполне хватило для обвинительного акта. Конечно, пока жернова правосудия не начнут молоть, но я не премину составить отчёт, который в своё время будет использован так или иначе.
Мы спустились с церковного холма и вошли в улочки между каменными домами. На стене рядом с нами было нацарапано огромное объявление, гласившее, что некая Эмма Штольц — мерзкая шлюха, которая отдаётся во все три дыры и всеми тремя заражает.
— Отвратительно, — скривился я.
За углом мы увидели маленький цветной щит, сообщавший, что Эмма Штольц приглашает в своё уютное жилище.
— Значит, это конкуренты, — пробормотал Баум.
— Или разочарованный клиент, — ответил я.
— О, у меня к вам вопрос, если позволите, — аптекарь нервно потёр руки. — Вы ведь, как инквизитор, всех тут знаете, так, может… если это не будет с моей стороны невежливо…
— Говорите смело, я рад помочь.
— О, вы очень добры, господин Маддердин, — просиял он. — Может, порекомендуете мужчине вроде меня какой-нибудь спокойный, приятный приют, где обитают красивые и воспитанные девицы.
Я широко улыбнулся.
— В нашем городе таких заведений хватает, — сказал я. — Конечно, есть и притоны для черни, и изысканные дома для тех, кто желает провести время в приятной атмосфере с весёлыми девушками, а не просто, как бессловесное животное, совершить краткий акт совокупления с заскучавшей шлюхой.
— Вот-вот, — он вытянул палец. — Именно о таком очаровательном обществе я мечтаю.
— Очаровательном, — повторил я, покачал головой и улыбнулся, подумав о слове, которое выбрал Баум. — Что ж, могу порекомендовать «Римскую Баню», где можно поболтать, выпить вина, насладиться массажем и порезвиться в бассейне с горячей водой или в комнатах рядом… Девушки молоды, красивы и ухожены. И очень, очень дороги.
— Говорите, будто сами там бывали, — заметил он, взглянув на меня.
— Владельцы этого заведения действительно считают инквизиторов гостями, чьё присутствие обеспечивает им определённую… безопасность.