А самое главное, самое желанное – я хотел бы посмотреть Ивана, хотя и не знаю, о чем я с ним буду говорить, – так счастье бы захватило меня. На сколько дней у нас разговоров?!!! Я расспросил бы его о том, что он пережил, перенес, перетерпел, рассказал бы о том, что я пережил, перенес, перетерпел, и из хорошего, чего мало было, и, главное, про эти годы мучений, голода, хандры; скитаний и исканий, глупых поступков, и о тысяче прочих вещей мы переговорили бы. Не представляю я тебя сейчас, браток. Где ты? Что ты? Как ты? Да и дружков бы увидеть не мешало. Только посыпятся эти больные вопросы: Откуда? Каким образом? Ведь ты был в отпуске? Увидеть бы Бориса. Не того, Черникова, а Найденова, хотя и дружил я с последним всего полтора года, а с тем – 10 лет, так много мне дал и так много плохого помог мне выбросить этот Найденов – незаметный, скромный, нескладный паренек, и сейчас тоже не знаю, где он и что он, хотя почти явственно представляю, как он. Так хорошо мы дружили, дополняя друг друга, помогая друг другу и зная друг друга так, как каждый из нас знал себя самого.
30.7.47 г. Долго не писал. С 9-го по 30-е очень многое изменилось. Кажется 12-го числа выехал от Маруси, без билета, почти без денег, но с тайной надеждой на лучшее. Добрался с горем пополам до Москвы, и начались дни хандры, скитаний по Москве в поисках работы. Родственники по матери приняли плохо (сколько же кормить им меня). Припугнули милиционером – (невидаль), и я с сердцем однажды, хлопнув дверью, – ушел. Поехал в Крюково – не зная ни адреса, ни места. Приехал туда под вечерок, побродил по станции. Что и следовало ожидать – не нашел. Хотел было совсем возвращаться назад, но осенило: телефонная станция! Быстро сходил, узнал дорогу, оказывается, еще 5 километров в сторону – подсобное хоз(яйст)во «Ржавки». Так вот, мой дядя Алексей там работает ветеринарным врачом. Поддержал он меня крепко! Во-первых, поддержал в смысле питания. Потом в том, что забиваться от Москвы далеко – не след. И посоветовал, используя его гостеприимную квартиру как базу, искать работу за городом, т. к. я уже пытался – в Москве не прописывают. Много изъездил я, но наконец из Управления трудрезервов получил бумажку для ознакомления и устройства на работу в г. Узловой – более 200 километров от Москвы. Но выбирать не приходится. Похарчился в Москве у родных так, как давно не харчился и, наверное, не скоро буду. Щи, превосходные супы, рисовая, гречневая и другие каши, хорошо помасленные – досыта, жареное сало и чай, чай с белым хлебом и рафинадом. Еще родня в Москве объявилась со стороны Алексея и его жены. Чудесные, простые люди. С какой простотой приглашают за стол, не подозревая, за что я садился месяц назад в Чернигове. Но все проходит. Прошло и это, и вот я сейчас в Узловой, оформляюсь в Ж.У на должность мастера п/о. Вопрос серьезный. Дело идет к смене профессии в корне. Принял директор хорошо, пока поселили в пустующем общежитии, дальше – не знаю. Что остается написать о прошедшем. От души, сердечно поблагодарить дядю, его жену, Клавдию Константиновну, ее родичей, мамашу – за то, что не дали пропасть. Больше того, оказали поддержку на первый день буханкой хлеба, парой селедок, десятком рафинадных кусочков, куском мыла, и, самое главное, Алексей Иванович бестрепетно отдал мне свое осеннее пальто: «Носи!» – просто сказал. Благодарен до бесконечности. О нем я еще буду писать. А теперь работать, работать и работать.
Работать, как проклятый, несмотря ни на что (хотя бы для того, чтобы разуверить моих родственников в том, что я никуда не годен). Показать, что я годен и не на плохие дела. Ведь в Москву заезжать придется, хоть и далеко. Написал маме письмо. С нетерпением жду ответа.
1.8.47 г. Сегодня мой первый день работы. Я писал уже, что меня приняли и оформили, как молодого специалиста. Денег 950 рублей… Работа в августе будет без группы, а с сентября буду возить на практику группу человек 15 «сливок» подрастающего поколения. Чтобы не сесть в калошу, и особенно там, в депо – надо этот месяц поработать и так поработать над собой, чтобы полностью оправдать доверие всех. Дали комнатку в общежитии на месяц, может быть, отвоюю ее и на зиму, что было бы замечательно. Все будет зависеть от моей работы. В этом – главное. Жать!