Тридцать лет, между прочим, стукнуло — это вам… не двадцать девять. Надо какие-то итоги подвести.
Карьера — тут все нормально, тут мы впереди всех, выше только трон, а его нам не надо. Даже скучно, некуда расти. Завоевать, что ли, кого-нибудь?
Работа — заедает. Ее много, потому что закончилась война и активизировались соседи, обнаглели контрабандисты (с Дунканом, кстати, надо серьезно поговорить и пообещать этому долбанному махинатору двадцать лет по совокупности всех его темных делишек, чтоб племянницу не позорил. Гнал бы уж втихую свой самогон и не лез, куда не просят. Вот попадется Брелейне — и никакой начальник Девятки его не отмажет, даже пытаться не будет). Потому что народ кое-как пережил зиму и, как обычно, волнуется, что кто-то жирует за его счет (да, грешны мы, любим пожрать). Преступность обнаглела, и городская стража бегает, как ошпаренная, а толку? Да еще эти мальчишки — будущая надежда и опора Невервинтера. Уже через пару месяцев нужно будет решать, кто их них чего стоит. В общем, геморроя хватает, мечты о свободе и независимости для отдельно взятых начальников Девятки растаяли, как дым.
Личная жизнь — вот тут мы ставим знак вопроса, потому что ничего не ясно. Грейсон — мировой парень, терпит все мои мозговыедающие заскоки, а мог бы и послать. Это была бы потеря, потому что, кроме Эйлин, только с ним можно расслабить лицо и отогреть душу. А другие, те, что не для души — не считаются, да и не было почти ничего с тех пор, как вернулся. И вообще, завязывать пора с вредными привычками.
Семья — да, теперь она есть. И я, наконец, получил от нее вести из Старого Филина. Вести хорошие, и это надо отметить, потому что не каждый день приходится так рисковать своим будущим, не говоря о будущем страны. Скольких бессонных ночей мне это стоило. Через два недели полной неизвестности только одна мысль удержала меня от того, чтобы послать войска: это будет подлость, которой Эйлин не простит. Отправить ее, Касавира и Сэнда с дюжиной лучших воинов Крепости, чтобы усыпить бдительность бунтовщиков, а вслед послать армию — очень правильно, очень умно, очень дальновидно, браво, Ниваль! Но очень подло. Поэтому, я все ногти себе сгрыз, пока ждал этой депеши и отпаивал дедушку умными речами и еще чем покрепче. [4] А в семье все нормально. Только как-то зимой Эйлин сказала, что, наверное, в этом году выйдет замуж. Вот этого от нее не ожидал. Любовь — это, конечно, хорошо. Но так вот взять и выйти замуж… не похоже на нее. Все-таки, она пошла характером в отца, а он говорил: «Семейная жизнь, сынок — это прекрасно. Обязательно когда-нибудь женись». Это он сказал, когда расставался друзьями со своей то ли пятой, то ли седьмой на моей памяти любовью всей жизни. А то еще дети пойдут. Целый выводок маленьких касавирчиков, которые буду дергать меня за рукава и называть дядей. П…ц.
А я тогда тоже женюсь в отместку. На капитане Брелейне. Единственная женщина во всем Невервинтере, которой ничего от меня не надо, кроме Одного. А Одного для нее не жалко. А что, она нормальная, уравновешенная, высокая, ноги длинные, мускулистая. Черненькая. В моем вкусе… Тьфу, еп…! Чуть со стула не свалился. В каком, твою мать, вкусе! Забудь, идиот! О работе надо думать!
Никогда ни к чему хорошему женщины тебя не приводили! Обе.
Первая ураганом прошлась по самолюбию. Попыталась.
Хотя… если подойти формально, все было к лучшему. И вспоминается уже не так остро-болезненно.
Она была моей хозяйкой. Подрабатывать я начал рано, лет с восьми. Лазить по чужим карманам, как большинство мальчишек в Доках, я не хотел — не моe это, и отец не поощрял. Поэтому, я помогал ему в лавке, оказывал разные услуги соседям, бегал в порт, когда стал постарше. С двенадцати лет я стал целенаправленно искать приличный заработок — чтобы мои претензии на независимость от отца, чей образ жизни мне категорически перестал нравиться, не выглядели смешными. Я много профессий освоил за это время. Дымоход, например, лучше меня вряд ли кто в столице прочистит. Смешно. Знала бы вся эта придворная шушера истинное мое призвание. А один раз мне крупно повезло — я целый сезон собирал мусор со дна в гавани. За это хорошо платили, да и найти много чего можно было. Чужаков в этот промысел пускали неохотно, но при моем умении изобразить то ударенного пыльным мешком сиротку, то крутого парня, за которого, в случае чего, вступятся все авторитеты Доков, мне все сходило с рук.