— Не волнуйся, дорогая, это было временное помутнение, — наконец сказал он, уже чувствуя, как внутри все замирает. — Я по-прежнему твой гений, без которого ты так и осталась бы на всю жизнь недоучкой и вздорной девчонкой.
— Еще никому не нужной. Ты забыл, — флегматично заметила Кара, начав методично, пальчик за пальчиком, снимать перчатки.
— Нууу… — Сэнд посмотрел ей в глаза и стал одной рукой расстегивать пуговицы старой домашней мантии, — пожалуй, этот пассаж можно исключить из моего репертуара. Во-первых, тебе все-таки удалось прельстить этого проходимца Гариуса. А во-вторых, — он прикоснулся губами чуть выше выреза мантии, — скажем, в качестве благодарности за то, что ты спасла всех и меня в том числе.
Сняв перчатки, Кара кинула их на кресло и предоставила Сэнду самому разбираться со сложной системой крючков и застежек на его подарке.
— В таком случае, я исключу из своего репертуара слова «жалкий неудачник» и «лабораторная крыса». Даже не знаю, почему. Добрая я сегодня.
Целуя Кару, Сэнд остановился, что-то вспомнив.
— Я забыл про ароматические свечи и…
Та, закрыв глаза и заткнув ему рот поцелуем, нащупала на ближайшей полочке вазочку с засушенными лепестками роз. Вытряхнув ее содержимое им на головы, она на секунду оторвалась от губ Сэнда, чтобы пробормотать:
— Такой антураж тебя устроит?…
Глава 8
Таинственный лес и встреча Касавира с прошлым
На пятые сутки отряду Касавира пришлось спать под открытым небом: до ближайшего населенного пункта, судя по карте, было не меньше восьми часов пути, а лошади уже устали, и сами они еле держались в седлах. Стоявший на отшибе трактир, о котором им поведали встреченные накануне путники, был единственным человеческим обиталищем в этих не слишком плодородных и малообжитых местах. Лишь бригады лесорубов наведывались в знаменитый тисовый лес. За счет них этот трактир и существовал. Но он оказался выгоревшими руинами, причем, пожар, судя по всему, случился недавно. Друзья не стали забивать себе голову вопросами о том, что тут произошло.
Касавир предложил расположиться на ночлег в лесу, так как налицо были признаки надвигающегося дождя, а лучшего укрытия, чем кроны вечнозеленых тисовых деревьев, поблизости не было. Это предложение поначалу вызвало бурю протестов. Спать в тени тисового дерева считается скверной приметой: эта тень якобы ядовита, может отнять у спящего силы и даже убить. Но паладин в приметы не верил, а не замедливший начаться ливень поколебал и веру остальных. Кроме того, ночевать в таком лесу было бы практически безопасно. Редкое дерево или куст может выжить рядом с тисом, чьи мощные разросшиеся корни в течение тысячелетий высасывают почву. А ядовитыми ягодами и зеленью самого тиса могут питаться лишь птицы и очень немногие животные. Следовательно, шанс встретиться с серьезным хищником в таком лесу минимален.
Признанные хозяева этих мест — тысячелетние гиганты с уже давно пустыми стволами, причудливо опутанными опустившимися до земли и давшими корни нижними ветвями — встретили их торжественной тишиной, нарушаемой лишь стуком дождя по жестким глянцевым кронам, начинавшимся невысоко от земли. Но все его попытки проникнуть под сплетенный над лесом толстый зеленый панцирь были безуспешны. Лишь редкие капли добирались до нижних веток. Шарики света на ладонях Касавира и Гробнара показались тусклыми искорками среди давящей, непроглядной тьмы.
— Как в могиле, — пробурчал Келгар. — Говорят, раньше из тиса делали саркофаги и целые склепы, и там никогда не заводился грибок, гниль и всякая пакость вроде нежити.
В самом деле, они словно оказались внутри просторного темного склепа, чьи низкие своды поддерживались непропорционально объемными узорчатыми резными колоннами. Даже на Касавира увиденное произвело гнетущее впечатление.
— Ночью все выглядит иначе, — наконец сказал он. — Все, что нам нужно — это убежище до утра.
Он разжег костер и посоветовал спутникам напихать в спальники веток хвои, сухой травы, и всего, что они смогут найти:
— Это зачем? — Поинтересовался Келгар.