Тем временем, с каждым шагом Лорана по коридору, его уши все отчетливей различали звуки: кто-то ходил в подбитых сапогах, передвигал мебель, ругался себе под нос. Лоран достал шпагу, хоть пока и держал ее острием к полу. Но так ему стало спокойней. Корнет не был уверен, что поступает правомерно, этого ему никто еще не объяснил. Как он должен был встретить человека на месте преступления? Наставив на него оружие? Вряд ли.
Но именно так он и поступил.
Лоран прижался спиной к стене, наплевав на то, что пачкает мундир, и заглянул в дверной проем.
Комната выглядела ужасающе. Мебель не вся прогорела, хотя и сильно пострадала: половина софы лишилась ножек и лежала, как мертвое животное, на боку. Стол и вовсе только закоптился. У книжного шкафа (возможно, там никогда не было ни одной книги, разве что пара журналов мод, да ряды склянок с духами и притираниями) лопнули стеклянные дверцы и полки, он походил на громадную коробку, нелепым образом поставленную на попа. В середине же комнаты, не боясь перепачкаться, возился человек. Он ползал на четвереньках, ища что-то на полу. Вряд ли то, что изначально там лежало, могло бы уцелеть при пожаре. Скорее, мужчина, а судя по одежде, это была не женщина — в Эльзиле с этим путаницы не случалось — выронил нечто, что только что нашел, а теперь искал под пеплом и мусором. Мужчина не выглядел угрожающе или зловеще, и все же Лоран решил не расслабляться так рано. Он чуть приподнял острие шпаги, готовый атаковать в любой момент, и вошел, дав знать о своем появлении окриком:
— Что Вы тут делаете?
Мужчина сдавленно кхекнул, мгновенно охрипнув от ужаса, развернулся и хлопнулся на пол. Неуклюже, словно жук. Несколько секунд он раскрывал и закрывал рот, не зная, что сказать. Мужчина мог бы спросить: а кто Вы? Но он видел, кто. И догадывался, почему: Лоран застегнул на груди жандармейский мундир. Поэтому вместо вопроса — или ответа — мужчина как мог, проворно вскочил на ноги и бросился бежать. У него было не так много вариантов — прорываться к двери мимо Лорана, рискуя напороться на его шпагу, или… Он выбрал «или». С решимостью приговторенного к смерти, мужчина выскочил в окно. Он совершил это так быстро и бесстрашно, что Лоран опешил. Мгновение он осознавал, что произошло — глаза видели, но мозг отказывался верить! А затем, спеша, как мог, бросился вниз.
Корнет собрал все силы, бросаясь в погоню. Мужчина, весь перемазанный пеплом, бежал довольно резво, хоть одной ногой делал шаг поменьше, чем другой — видимо, повредил при лихом прыжке колено или лодыжку. Лоран видел перед собой удаляющуюся спину преступника (в вине его он уже не сомневался), но краем глаза заметил и подъехавший кэб. Корнет промчался мимо открывающихся дверей, так что он уже только по звуку голоса понял, кто прибыл на место преступления:
— Держи его, маркизик, кто бы он ни был!
Стил. Видимо, явился поразмять ноги — или заскочил по пути из «Камелии».
Корнет бросил шпагу, она ничем ему не помогла бы теперь, напротив, только мешала, и прибавил скорости. Жизнь в апимском лесу пошла Лорану на пользу: в три прыжка он догнал преступника и свалил наземь, повиснув на нем, как на крупном звере. Повинуясь давней привычке, в первую секунду корнет схватил мужчину за голову, словно тот мог кусаться, подобно песчаному тигру, и только через мгновение сообразил, что разумнее держать руки. Лоран прижал локти преступника к земле, когда тот уже нащупал по ножу в каждом кармане. Однако достать так и не сумел ни один.
— Ах ты тварь, — плевался в бессильной ярости мародер, — ну, только дай мне шанс!..
Лоран молчал. Позже, когда этот тяжелый день закончился, он размышлял в своей комнате под крышей, что когда воображал себе работу в жандармерии, то заранее придумал несколько бойких и ироничных фраз, которыми мог бы отвечать на угрозы противников — в его воображении они именно так и были распластаны под его весом на мостовой, только более чистой. Настоящая же ирония заключалась в том, что Лоран не мог из-за сбитого дыхания выдавить из себя ничего, кроме «не-а». Да и не хотел. В голове гудело, как в морской раковине. Лоран напряг все силы, чтобы не дать пойманному врагу вырваться из его хватки, на то, чтобы говорить что-то, особенно — многословное — у него просто не хватало сосредоточенности.
Из-за спины корнета раздались шаги поручика. Стил явно не торопился. Он прибавил шагу, но не побежал, видимо, сочтя, что это будет ниже его достоинства.