Закат превратился в вечер. Еще не черный, но уже густо-серый, скрадывающий очертания вещей. Это было равно на руку как загадочному незнакомцу, в котором Лоран подозревал недавнего мародера, так и самому корнету. Жизнь в апимских лесах учит походке охотника, и среди каменных джунглей она не теряет в полезности. Лоран преследовал фигуру в плаще, точно дичь. Даже если это был не тот мужчина, которого жандармы обнаружили на пепелище веселого дома, тут творилось что-то необычное. Возможно, не лучшего толка. Лоран намеревался выяснить, что.
Фигура в плаще остановилась у ворот заброшенного парка. Много позже Лоран узнал, что когда-то это были публичные сады, в которых также дозволялось отправлять свои ритуалы приезжим айнианам — из Бралентии, Пьидесо, Кмаха. Но это было еще при правлении принца Эйда. Прошли века, город разросся, сады больше не входили в его центр, а айниан объявили еретиками. Идолов порушили, ворота заварили. Бедноте, впрочем, это не мешало: дикие ягоды и фрукты, свободно произрастающие в саду, служили пропитанием не одному поколению уличной шпаны.
Лоран увидел, как открылась импровизированная калитка в проржавевшей изгороди. Кто-то перепаял прутья забора так, что получился вход. Даже замок сделали, не без досады отметил корнет. Фигура в плаще зашептала во тьму. Лоран едва слышал и не был уверен, что это действительно его подозреваемый-мародер. Но шансы, что это он, не истаяли: по крайней мере, это был кто-то, говорящий похожим басом. Лица его Лоран так и не видел, равно как и привратник: из калитки высунулся точно такой же незнакомец в плаще, разве что посубтильней, и отпер замок. Пароль, предположил Лоран. Он слышал меньше трети, но догадался, что мясника упрекнули за отсутствие маски и посоветовали держать голову ниже. Но тайное слово он назвал верное, а также показал что-то, едва высунутое из рукава: то ли метку, то ли браслет, то ли Демиург знает что. Лоран не мог рассмотреть из своего укрытия за стволом сухого дерева. Ему пришлось втиснуться между мертвым дубом и пыльной стеной дома, скорее всего, такого же безжизненного, как и растения вокруг него. Но, по крайней мере, Лоран обезопасил себя, насколько это было возможно. Мимо него прошли еще две фигуры в плащах: с той стороны и с противоположной. Все они позвали привратника напряженным неразборчивым шепотом, показали маски, приподнимая капюшоны, что-то в рукаве и назвали пароль. Лоран подумал, что несмотря на то, что у него была маска, пусть даже он нашел бы плащ, он все равно не проник бы внутрь, не зная пароля и даже не догадываясь, что такое еще показывали люди привратнику… Судя по тому, как распекал тот мясника, маска служила самому человеку больше, чем тайному обществу. Но насчет остального правила были строже. Какая-то тоненькая фигурка мялась у ворот, забыв пароль, и вот уже было пошла назад… Лоран напрягся всем телом, готовый к тому, что еще пара шагов — и его увидят… Но девушка — или едва распрощавшийся с детством юноша? — вспомнила пароль, вернулась и, вознагражденная ворчанием привратника, попала по ту сторону забора.
Лоран ждал. На улице стемнело окончательно, он уже едва видел очертания предметов. Слышал он только то, что доносил ветер с соседних улиц: закричал грудной ребенок, ругалась дребезжащими голосами пара стариков, взвыл кот, пьяный затянул песню, в которой помнил только первый куплет… За забором царила тишина. Туман сгустился, в сумерках создав иллюзию, будто парк накрыт серым полотном. Лоран осторожно выскользнул из-за дерева и приблизился к старым воротам.
И заваренные ворота, и огромный замок на импровизированной калитке представлялись ему непреодолимыми препятствиями. Даже обладай Лоран силой линорма, он не смог бы разрушить ни одну из этих преград, ни одно оружие не могло ему в этом помочь. Можно было попробовать перелезть через верх ограды, конечно… Для кого другого подобное звучало бы так же смехотворно, как предложение сорвать замок размером с кулак (Лоран приложил свой, и замок по ту сторону калитки оказался больше). Тем не менее, детство в апимских лесах, где рыскали дикие звери и, говорят, не повывелись еще зловредные ведьмы, дает человеку много неочевидных и весьма полезных навыков. Лоран был уверен, что если правильно распределит вес своего тела и инерцию, то взберется на ограду, избежав колотой раны от заржавленных пик на верху забора. Может быть, разве что обдерет немного ладони в процессе. Но таких мелочей Лоран не боялся.
Он почти преуспел: лихо, точно обезьянка, вспрыгнул в три движения наверх, всунул ногу ровнехонько между острых наверший и… понял, что поза эта не даст ему удержаться. Чтобы не пораниться, пришлось изогнуться, вывернуть колено, и Лоран мигом потерял весь свой баланс. Он мог только выбрать, куда падать: по ту сторону парка или по эту. И на последних крупицах инерции он прянул назад, на улицу, прижимая подбородок к груди. Но удар о мостовую все равно выбил из него весь дух.