— В саду так тепло! И цветы… просто ослепительны…
— Это оранжерея под открытым небом. — Тобиас повел рукой. — Благодаря хитрому расположению боскетов и, на первый взгляд, декоративных навесов… Ах, долго объяснять. Вам бы следовало скрыть свое удивление, если уж играете аристократку.
Нерана отвела глаза, стараясь не выдать своего испуга.
— В остальном же у вас получается. — Тобиас вдохнул прохладный вечерний воздух полной грудью. — Да, сад чудесный. Я очень люблю проводить в нем время. Но сколько ни пытайся продлить теплые дни, а выпадающий снег все равно губит розы.
Он протянул ей свернутый вчетверо листок.
— Вы поймете, кому это предназначается. — Его пальцы легли на ее, пожимая. — Не здесь. Спрячьте, пока не будете в полной безопасности.
Нерана не удержалась от улыбки.
— Даже не знаю, когда подобное натурально может случится. Давно позабыла, каково это.
Тобиас смотрел на нее серьезно, но улыбнулся, увидев, что в глазах Нераны мелькнула тревога. Тобиас поцеловал ей руку и спустился с крыльца. Она осталась наверху, он теперь же смотрел на нее — на высоте четырех ступеней — снизу.
— Не знаю, зачем вы здесь, леди Перси, хотя и догадываюсь. Не забывайте беречь себя.
Ласковое выражение лица Тобиаса почти оскорбляло Нерану. Так она чувствовала. И хуже всего было то, что она чувствовала и необъяснимое к нему расположение. Призрак восхищения, недавно накрывшего ее с головой, еще будоражил ее.
— Не говорите такого, Вы не знаете, кто я, какова я. — Она фыркнула.
— Знаю, — сказал он, и она осеклась. — Знаю больше, чем Вы думаете, мисс. И могу сказать, что отдал бы глаз за право быть с такой женщиной.
— Я не стою так много.
Она отвернулась, собираясь уйти, но тут они с Тобиасом разом вздрогнули, заслышав шаги вдалеке. Кто-то приближался — вероятно, Гаго Прах.
— Вынужден Вас покинуть, — шепнул Тобиас и скрылся в глубине темного сада с проворством кота.
Нерана обернулась, но не успела увидеть, куда делся поэт. Шаги приблизились и затихли, она спиной чувствовала чужой взгляд, точно нацеленное под лопатки острие кинжала. Нерана обернулась, уже догадавшись, что за нею стоит Гаго Прах. Будто запах дорогого табака она узнала, точно голос.
— Вам лучше? — Спросил он, и не дожидаясь ответа, фыркнул. — Очень уж вы стали нежные. Еще десять лет назад женщина была способна вынести на себе всю тяжесть мира и грехи окружающих ее мужчин в придачу.
Нерана отвернулась. Рука ее невольно замерла на груди, охраняя записку. Оставалось надеяться, что Гаго подумает, что она все еще страдает от духоты.
— А если я не хочу?
— Не можете и не хотите разом — что вдвойне худо.
Нерана чувствовала, что все ее нервы мгновенно напряглись, однако при том она не понимала, отчего же чувствует себя в опасности рядом с Гаго Прахом. Она, конечно, знала, на что он способен. Но не верила же, будто перед нею безумец, способный пырнуть ее ножом ни с того ни с сего? Вампир, готовый впиться ей в горло? Перед нею был только один из аристократов, которых в тот вечер она повидала в избытке. И если он хотел уничтожить Нерану, сперва ему пришлось бы уговорить Онфруа Шестого подписать очередной злой закон. К счастью, если можно так выразиться, фантазия короля давно истощилась на жестокости. В нынешние дни в Эльзиле по закону ты мог только славить короля и умереть. Идеальный подданный ни на что другое и не отвлекался.
— Я знаю правила жизни, сэр. Еще с молоком матери впитала, что нужно делать только то, что не хочется. Таков путь к процветанию.
Выдохнув клуб дыма, Гаго усмехнулся — так, что становилось понятно, отчего он слыл погибелью для столичных девиц двадцать лет назад. Он слышал от Нераны слова покорности, но взгляд ее выдавал. Он знал женщину, умевшую скрывать истинные чувства куда лучше.
— Наслаждайтесь, пока можете, леди Перси. Настало ваше время — время шлюх, изображающих из себя то, чем они не являются. — Он повернул к ней лицо. Тени упавшей на землю ночи заштриховали слепую его половину чистым мраком. — Единственная причина, почему Вас не разоблачили — никто не заметил Ваших фальшивых бриллиантов. Потому что никто из этих людей ни разу в жизни не видел фальшивых бриллиантов.
Прах бросил недокуренную сигарету на ступени и зашагал в глубь сада.
Нерана осталась на крыльце, снова задыхающаяся. Кровь гудела у нее в голове. Красота Тобиаса Сааэшейского никогда не сделала бы с нею того же, что и честность Гаго Праха.
Глава 13. Достойная эльзильская женщина
Труднее хорошо вести любовь, чем хорошо вести войну.