Признаться, меня поражали, восхищали и одновременно пугали ее умение держаться, холодная красота и строгость. Очаровывали заставляя плечи покрываться мурашками. Она была так похожа внешне и одновременно нет, на теплую, словно согревающую собой все вокруг, дочь.
Вот и сейчас, когда Татьяна решительна застучала каблуками в моем направлении, я на инерции отступила назад впечатавшись в Кирилла.
- Кира, где наша дочь? Что случилось? - без приветствий, строго, четко, по факту.
- Я... я не знаю, - растерявшись пролепетала в ответ - она просто упала и...
- Упала? - идеально подведенные брови собрались домиком.
- Сейчас врач подойдет. - Кирилл кивнул в сторону мужчины шагающего за стеклянной ширмой. - Здравствуйте.
Татьяна подняла на парня глаза, рассматривая, будто припоминая где раньше видела.
- Абрамов, младший? Как мама?
Кир коротко кивнул растянувшись в улыбке-маске, по глазам я видела, вопрос ему не понравился.
- Все хорошо, спасибо, на днях должны вернуться.
- Будет ужин?
- Конечно, куда без него.
Ксюшина мама натянула на исколотые ботексом губы учтивую улыбку:
- Мы непременно придем!
Кирилл кивнул, я, фыркнула не сдержавшись.
Видимо, в этом мире могло происходить что угодно. Начинаться воины, рушиться цивилизации и города, больная дочь могла лежать в больнице, но лицимерие с его омерзительным двуличием, не сдохнет никогда.
Кивнув, Татьяна развернулась в сторону врача. В след, безмолвной тенью двинулся супруг.
Я то же не смогла стоять на месте, сделала несколько шагов все же предпочитая остаться чуть позади.
Врач что-то говорил, поздравлял, мило улыбаясь, показывал непонятные бумажки и утешал, успокаивая чету. Анатолий заботливо протянул жене платок, гладя по спине широкой, покрытой родинками ладонью.
Пока больничные стены оглашали фразы: "беременность, угроза выкидыша и срок.", глаза обоих блестели. У одного от беспокойства и счастья, у другой, от страха и злобы.
- Не переживайте, все уже позади, сейчас мы переведем ее в обычную палату.
- Нелепица! Это, это... верно шутка? Кира, Кирочка, вы же нас разыгрываете? - словно ища подтверждения своих слов Татьяна обернулась ко мне.
Я не улыбалась, слов найти то же не могла.
- О господи! Как такое могло произойти? Скажи мне что это ложь Кира! - требовательно заявила женщина.
- Думаю, вам лучше поговорить с Ксюшей.
Глаза напротив вспыхнули, в ту же секунду я пожалела о брошенных словах.
Злость! Пожалуй единственный триггер способный снести с пьедестала пропитанный притворством глянец манер.
- Где эта малолетняя шл**а? Я ей сейчас устрою, беременна в семнадцать! - разъяренная мать шагнула в сторону палат.
В след женщине бросился врач.
- Постойте, ей нельзя нервничать.
Глава 10
- А, отвечать сегодня будет, - секундная заминка в поисках жертвы. - Лазарева!
Кто? Кто это такая? Я ее не знаю! Это не я! Я вода медленно стекающая под парту в попытке спрятаться за учебник.
- Кира? - глаза преподавательницы устремились в мою сторону прихватив по дороге любопытные головы одноклассников.
Почему сегодня?! Почему гребаная физика?! Ненавижу ее! И вообще какая домашка когда все мысли заняты Ксюшей, больницей и мольбами о том что бы подруга выжила под гнетом родителей?
За последние пару дней я провела в ненавистных стенах долгие, несчетные часы. Но не в тот вечер, не в другие, мне так и неудалось попасть к Ксю. Заявляя, что подруга слишком устала, слаба, нужны покой и отдых, раз за разом меня разворачивали на выход.
И хотя на третий день Ксюше вернули телефон и теперь она могла присылать по десять смс в день, заверяя что все хорошо, напряжение скапливалось внутри воинственной бурей. Зудело, гудело, билось требуя выхода. Словно ходячий вулкан, я все больше накалялась срываясь на Дану, одноклассников и даже ни в чем не повинных продавцов в магазине.
Прилетало и Кириллу, который терпеливо сносил все мои вспышки и ругательства, нередко превращая их в шутки, так ловко и мастерски, что я катилась от смеха в миг забывая о своей злости.
Те долгие часы, что я провела в ожидании, он был рядом. Сидел обнимая, наматывая мои локоны на пальцы. Отвлекал, нашептывал на ухо разные мелочи, глупые шутки, что заставляли улыбаться. Я уже знала, он делал это нарочно, пытаясь развеять мое беспокойство. Но неожиданно обнаружив, что любое горе переносится легче, если разделено на двое, с удовольствием хихикала когда Кир отыскивал среди пациентов двух в одинаковых халатах или искренне недоумевал, почему нечто из автомата называют горячим шоколадом.