Я вхожу в свой кабинет, где Беверли уже включила свет и поставила на стол чашку кофе, приготовленного именно так, как я люблю. Надеюсь, она не последует за мной, но она делает именно это.
— Уоррен Уайнбергер на первой линии. Он ждет уже некоторое время, — говорит она.
— Он может пождать еще. А звонит только потому, что я не пришел вчера на их ежемесячную встречу.
— Но я освободила ваше расписание для этой встречи, сэр.
— Знаю, что ты это сделала, спасибо, но я не хотел встречаться с ними. На меня и так давят.
— От того, что ты меня игнорируешь, лучше не станет.
Глубокий голос Уоррена раздается из дверного проема. Беверли подпрыгивает, испугавшись звука его голоса, затем разворачивается и бросается к телефону.
— Это очень грубо с вашей стороны, — говорит она. — Занимать линию и появляться здесь без предупреждения.
Уоррен удивленно смотрит на нее, а потом громко смеется. Он поворачивается ко мне, когда она выходит из моего кабинета.
— Она это серьезно? — спрашивает он.
— Да, а теперь присаживайся, пожалуйста, — говорю я, похлопывая по одному из широких кожаных кресел, стоящих перед моим столом.
Уоррен медленно отворачивается от Беверли, которая возвращается к своему столу. Я пересекаю комнату и закрываю дверь, подавая сигнал Беверли, чтобы она не переводила на меня звонки.
— Она очень красивая женщина. Ты знал, что у нее были отношения с твоим отцом? — спрашивает он, когда я сажусь в велюровое кресло за своим столом.
— Мой отец и Беверли? Ты, должно быть, ошибаешься. Она бы не сделала ничего подобного. Поскольку слишком строго относится к правилам.
— Твой отец рассказал мне. Это было уже после того, как он вышел на пенсию.
— После того, как он вышел на пенсию? А я-то думал, что он просто не может отпустить ее. Оказывается, он оставался здесь ради нее?
— Ух, какие истории он мне рассказывал. Например, про этот стол…
Я поднимаю руку.
— Достаточно, спасибо.
— Он всегда был дамским угодником. Пока твоя мать не приручила его, не было женщины, которую твой отец не смог бы заполучить.
— Это не всегда хорошо, — говорю я.
— Ты ведь знаешь, к чему все идет, правда?
— Ты довольно прозрачен.
Он смеется.
— Ты очень похож на него.
— Не в этом смысле. Он никогда не понимал, почему я не сплю с кем попало. И, судя по его завещанию, ему было все равно.
— Это неправда. Его это беспокоило. Он не хотел, чтобы ты остался один.
— Значит, заставить меня жениться — единственный выход?
Уоррен пожимает плечами.
— Он сделал то, что считал правильным. Тебе еще повезло, что он сам не подыскал тебе жену. Бывает и такое.
— В наше время? Ты, наверное, шутишь. Я бы на это не пошел.
— Даже ради твоего наследства?
— Ты знаешь ответ на этот вопрос.
Он медленно кивает, испуская долгий вздох.
— Я слышу его последние пять лет. Ты знаешь, что все так или иначе закончится. Попечители были недовольны тем, что ты не пришел вчера.
Я вздыхаю и откидываюсь в кресле, а затем кладу ноги на край стола. И закидываю руки за голову.
— Я встретил ее, Уоррен. Встретил женщину, на которой собираюсь жениться.
— Это отличная новость, Райан! Я думал, ты захочешь поделиться ею с попечителями. Когда свадьба?
— Не торопись. Я еще даже не знаю ее имени.
Уоррен стонет, качая головой.
— Она ведь не вымышленная, правда? Ты же не скажешь мне, что она живет в Канаде или в Австралии? — он потирает лоб рукой, и на его лице появляется страдальческое выражение. — Твой отец всегда предупреждал меня, что ты романтик.
— Она существует, Уоррен, — говорю я, не скрывая раздражения в своем голосе. — Именно поэтому я не пошел на вашу встречу.
— Ладно, тогда хорошо, Райан. Ты встретил ее, не знаешь, как ее зовут, но собираешься жениться на ней до своего дня рождения, который будет меньше чем через полгода. Все верно?
— Да. Она была на последнем бале-маскараде. Я надеюсь, что она придет на следующий, который состоится в эти выходные.
— Разве у тебя нет списка гостей? — спрашивает он.
— Да, но не похоже, чтобы она была в нем. Я проверил всех. У меня есть одна зацепка — машина, на которой она уехала, но пока это ничего не дало.
— Значит, она не вымышленная, а призрачная.
Я встаю, готовый попросить Уоррена уйти, когда Беверли стучит, а затем открывает дверь.