Постепенно он привык к вою и взрывам бомб. К счастью, ни одна из них не упала на разбитый железнодорожный состав.
За лесом хлопали зенитки: минер видел, как в воздухе тут и там появлялись дымки от разрывов снарядов.
После одиннадцати дней работы Алексютович сообщил Ястребову, что завтра закончит разоружение.
Ночью выпал небольшой снег — последний в эту тревожную весну сорок третьего года.
Алексютович остановился возле одного из опрокинутых вагонов, собрал мягкий, податливый снег и, слепив комок, с силой бросил его в разоруженную мину. Комок ударил о корпус и смахнул с него часть тонкого слоя снега, обнажив черную полосу. Минер оглянулся: на холме стоял бессменный Ястребов и приветливо махал ему рукой.
Вот и паровоз. Он лежал боком, полузаваленный обломками, кругом виднелись присыпанные снегом мины. Алексютович подошел к первой из них, смахнул рукавом кителя снег и привычно стал извлекать взрыватель.
От второй мины он испуганно отскочил. Из-под паровоза торчали посиневшие руки. Только руки — тела машиниста не было видно.
Солнце уже растопило на макушках деревьев снег, когда обессиленный Алексютович поднялся на холм.
— Все! — выдохнул он. — Можно очищать полотно.
— Досталось тебе, друг, — сказал Ястребов. — Постой, а что это у тебя на висках?
Алексютович снял фуражку и машинально провел пальцами по вискам.
— Теперь нет?
Ястребов молча смотрел на черную как смоль голову минера, на которой резко обозначились седые клинышки висков.
— Почему так смотрите? — спросил Алексютович, снова потирая ладонью виски.
— Ничего… — мотнул головой Ястребов. — Я думал— снег… Я сейчас распоряжусь о расчистке,— быстро проговорил он и сбежал с холма.
Алексютовичу не хотелось уходить. Он достал трубку, набил ее крепким самосадом и жадно затянулся. Невольно вспомнил слова своего учителя Федора Ивановича Тепина, сказанные ему на прощание: «Минер вы теперь! Минер!».
С холма Алексютович видел, как саперный батальон во главе с Ястребовым подходил к разминированному полотну.
НЕИЗВЕСТНЫЙ ОБРАЗЕЦ
Адмирал подошел к висевшей на стене огромной морской карте Финского залива и сказал Алексютовичу:
— В районе устья Невы фашистский самолет cбросил магнитно-акустическую мину неизвестного образца. Есть сведения, что она вооружена особым инерционным ликвидатором. И ловушками, конечно.
— Откуда эти сведения? — спросил Алексютович.
— От наших союзников. На минах такого образца они уже подрывались.
Адмирал подошел к окну, из которого открывался вид на гавань, потом круто повернулся к Алексютовичу:
— Мы поручаем разоружить эту мину вам.
— Спасибо за доверие.
Финский залив встретил Алексютовича неприветливо. За пеленой мокрого снега скрылся Кронштадт, лишь в стороне едва заметно вырисовывались очертания каких-то зданий; за ними начинался город. Крупные снежинки медленно падали на песок и быстро таяли. С залива тянуло сыростью, влажный воздух затруднял дыхание.
У самого уреза воды лежала толстая и черная, похожая на обрубок бревна магнитно-акустическая мина.
Алексютович склонился над ней, чтобы отыскать спрятанную в корпусе ловушку. Минеры часто гибли от таких ловушек. Немцы прячут их обычно в крышках, закрывающих доступ к сложнейшим приборам и механизмам.
Алексютович ощупал шершавый корпус, соображая, где может быть спрятана ловушка. Ну, конечно, где ей быть, как не в крышке малой горловины, закрывающей доступ к инерционному ликвидатору! Алексютович потерял много времени, но ловушки не нашел. А если сначала вынуть детонаторы? Это опасно. С чего же начинать?..
Алексютович отошел в сторону и закурил.
Пелена снега, между тем, заметно редела. Отчетливо виднелись на берегу три двухэтажных дома с наклеенными на окнах крест-накрест полосками бумаги. За ними высились фабричные и заводские трубы и громады серых зданий. Кронштадт приподнимался над пепельной водой расплывчатым пятном.
Алексютович снова подошел к мине. Он решил вынуть первичный и вторичный детонаторы. Ключом отвернул крышку и почувствовал, как учащенно забилось сердце. Так бывает всегда, когда приступаешь к разоружению. Потом увлечешься работой, и волнение незаметно проходит. Но теперь волнение не проходило. Минер вынул из узкого круглого отверстия патрон с первичным детонатором, затем полетел на песок вторичный детонатор. Алексютович разогнул спину, устало опустился на землю, но тут же резко встал и склонился над малой горловиной. Мина еще жила. Она грозила смертью тому, кто попытается снять поблескивающую холодком крышку, в которую вделана хитроумная ловушка. Надо было найти ее, вывернуть, затем вынуть взрыватель. Но как найти?..
Около часа Алексютович тщательно, сантиметр за сантиметром, обследовал крышку и ничего не обнаружил. Терпение иссякло, а без терпения минер не может работать. И тут Алексютович вспомнил, что еще до войны работал в институте над созданием специального прибора — дефектоскопа. Поездка в механический институт заняла не много времени. Когда он вернулся к заливу, мина по-прежнему одиноко чернела на песке. Небо постепенно начинало очищаться от облаков, и прямо из воды поднимался Кронштадт: трубы заводов, купол собора, крыши зданий.