Так получалось, что в центре внимания во время обеда неизменно оказывался Вацек, — может быть, потому, что он никогда не унывал и умел ответить почти на каждый вопрос, который ему задавали.
Сегодня с вопросом решил обратиться Фиолетов. Он понимал, что при всех спрашивать не стоит, народу в мастерских много, к каждому в душу не заглянешь, и постарался увести Вацека в сторонку.
— Дело есть у меня к тебе, Иван Прокофьевич, — сказал Фиолетов.
— Слушаю, Ванечка.
— Объясни мне, пожалуйста, что такое означают буквы РСДРП?
— А ты где их видел?
— На одной брошюре. «Рабочее дело в России» называется.
— И ты ее прочитал?
— Прочитал, Иван Прокофьевич.
— Выходит, однако, что читал ты не очень внимательно. — Вацек дружески улыбнулся. — Там ведь не раз упоминается про партию. Про Российскую социал-демократическую рабочую партию. Сложи первые буквы, и ты получишь РСДРП. Вот тебе и ответ на твой вопрос.
— А я и не сообразил…
— За что борется наша партия, ты, я думаю, знаешь из той брошюры. (Фиолетов согласно кивнул в ответ.) Если коротко сказать, то за лучшую жизнь всего народа. А эта лучшая жизнь не может наступить сама собой, ее надо завоевать. Ты понял?
— Вроде бы понял, Иван Прокофьевич. — Он поднял на Вацека глаза. — И кто в этой РСДРП? Много людей?
— Не так много, но с каждым годом становится все больше.
— Ты кого-нибудь из них знаешь?
— Знаю… Да и ты знаешь.
— Я? — Фиолетов удивился.
— Например, меня.
— Так ты, значит, партийный?
— Да, я член Российской социал-демократической рабочей партии.
— А еще кто?.. Из тех, кого я знаю.
— Товарищ Авель… Вано… Библиотекарша…
— Лидия Николаевна? Так вот чего она мне эти брошюры дала… А Ольга?
— Нет, Ванечка, Ольга пока не в партии… Если у тебя есть охота, мы с тобой еще потолкуем после смены.
— После смены я в библиотеку должен пойти. Мы с Лидией Николаевной за книгами в город поедем. На лихаче!
— Вот оно что… — Вацек весело хмыкнул. — Смотри, как бы тебя твоя Ольга к ней не приревновала.
— Да какая она моя, Иван Прокофьевнч, — вздохнул Фиолетов.
…В город они ехали на рысаке. Фиолетов сидел удобно, на пружинящих, обтянутых кожей подушках, рядом с Лидией Николаевной, от которой пахло духами. Она была в легонькой накидке и, несмотря на теплый вечер, прятала руки в маленькую меховую муфту. Фиолетову казалось неудобным сидеть с ней вместе. Он был в сатиновой косоворотке, подпоясанной ремешком, стареньком пиджачке и картузе, из-под которого выбивались русые волосы.
Извозчик подбадривал лошадей кнутом, и они резво бежали по разбитой балаханской дороге.
Магазин, у которого они остановились, находился на Великокняжеском проспекте, в первом этаже большого дома. Стеклянная дверь была закрыта, и, когда они входили в полутемную, пахнущую книгами залу, звякнул маленький колокольчик на двери.
Посетителей в магазине не было, и на звонок вышла пожилая дородная дама с пышными седыми волосами.
— Здравствуйте, Мариам Карахановна, — приветствовала ее библиотекарша. — Я к вам за обещанным.
— Этот господин с вами? — Хозяйка показала взглядом на Фиолетова.
— Это мой добровольный помощник, Мариам Карахановна.
У Фиолетова разгорелись глаза, когда он увидел забитые книгами полки. Теперь он смотрел на книги с некоторым знанием дела и, заметив несколько знакомых томиков, с удовлетворением отметил, что они уже читаны им. Толстой, Тургенев, Чехов…
Черногородскую библиотеку содержал совет съезда нефтепромышленников, невероятно богатая организация, в которую входили самые денежные владельцы промыслов. Из своих многомиллионных прибылей они отпускали гроши на содержание двух-трех народных домов, нескольких фельдшерских пунктов и крохотной библиотеки, единственной на весь промысловый район. На эти гроши Лидия Николаевна и покупала книги.
Хозяйка магазина получала литературу из Петербурга, Москвы, Тифлиса, кое-что поступало из Женевы, и это «кое-что» она бесплатно передавала знакомым, в числе которых была черногородская библиотекарша.
— Ох, попадусь я когда-либо с этими вашими брошюрами, — сказала Мариам Карахановна, принеся из другой комнаты тщательно завернутый сверток.
— Здесь на пятьдесят два рубля и пятьдесят копеек, но рабочей библиотеке они будут стоить только двадцать рублей. Ведь вы же бедны, как церковные мыши. Я знаю.
Извозчик ждал, и они сложили у себя в ногах все связки, а сверток Лидия Николаевна спрятала себе под накидку.
— На всякий случай, Ванечка…