– Значит, видел ты девушку? – спросила Лола. – Узнать можешь?
– Могу, – насупился парень.
– Она? – Лола незаметно показала ему фотографию Моники.
– Эта, – без колебаний ответил Валера.
– А приятеля ее описать можешь?
– Серьезный мужик, – вздохнул тот, – лет ему… к сороковнику небось подступает, но крепкий, хоть и худой, подвижный такой. С ним ссориться не захочешь – опасный он с виду.
– Приметы… – процедила Лола.
– Высокий, смуглый такой или загорелый сильно, не поймешь, поджарый. Волосы чуть с сединой, глаза вроде темные… а вообще-то я не уверен, это, знаете, такой человек, что как-то не хочется ему пристально в глаза смотреть.
Лола на секунду отвернулась к окну, а когда повернулась, то купюры на столе уже не было.
– Понятно, – протянула она, – значит, все это происходило в июле… А дальше?
– А дальше уже в начале августа скандал у них с хозяйкой случился, наверное, она заподозрила что-то, уж не знаю. Что уж ей мужик тот сказал, не знаю, только пропал он на три дня. А меня хозяйка вызывает как-то утром и говорит, что, мол, отвезешь ту девку по такому-то адресу и там оставишь. И чтобы в разговоры никакие по дороге с ней не вступать, да больно мне это надо?
– Отвез? – прищурилась Лола.
– Отвез, – ответил Валера, – в то же утро и отвез. Вышла она, в темных очках, волосы шарфом прикрыты, села в машину и ни словечка не проговорила.
– Адрес какой? – перебила Лола.
Но парень, сообразив, что разговор подходит к концу, малость притормозил и очень выразительно поглядел на Лолу.
«Прибавить бы надо», – говорил его взгляд.
«Не бойся, не обижу», – так же взглядом ответила Лола.
– Васильевский остров, тринадцатая линия, дом тридцать два! – выпалил он. – Через подворотню во двор, а там сразу же железная дверь.
– Что там находится – фирма или квартира?
– Не знаю, вот чего не знаю, того не знаю, врать не буду. Подошла она к двери, в домофон поговорила, ее впустили, а я в Буржуевку поехал. Хозяйка даже не спросила, доставил я девицу или нет. Она вообще после этого как-то присмирела, все дома сидела, но недолго музыка играла, потом опять все как раньше пошло. Хозяин бесится, меня вот выгнал, а за что, спрашивается? Если я не буду делать что хозяйка велит, так она сама меня выгонит…
– Ладно, поехали, – поднялась Лола, – довезу до города, раз обещала.
– А? – заикнулся он.
– Держи, – Лола протянула ему еще сотенную, – заработал.
Свернув с тринадцатой линии во двор, Леня остановился в углу каменного колодца, поставив машину за мусорными баками, чтобы она не бросалась в глаза.
– Вот та дверь, про которую говорил твой знакомый, – сказал он вполголоса, указывая на металлическую дверь с кодовым замком в противоположном углу двора, естественно, без всякой вывески или хотя бы таблички с именем.
– А чего ты чуть ли не шепотом? – удивленно спросила его Лола.
– Да мы вроде как в засаде, – смущенно ответил Маркиз, – невольно голос понижаю. Хотя, конечно, на людей, сидящих в машине, никто не обращает внимания. А уж услышать, о чем мы говорим, точно невозможно.
Они без всякого результата просидели в машине около часа. Лола съела яблоко, подпилила сломанный ноготь, выщипала несколько лишних волосков на бровях и отчаянно заскучала.
– Дохлое дело, – начала она ныть, – ничего мы тут не высидим. Ну, допустим, приходила сюда Моника месяц назад. По-твоему, она так целый месяц за этой дверью и сидит?
– У тебя есть выбор? – холодно парировал Маркиз. – Нет? Тогда сиди тут, потому что деться тебе некуда.
Лола ныла просто по вредности характера и еще потому, что после истории с Антоном Кузовковым Маркиз стал относиться к ней подчеркнуто равнодушно.
«А сам-то, – по привычке подумала она, – кто-то у него есть в ЛОСХе. Жаль, времени нет посмотреть, что его пассия собой представляет».
– Хорошо, что Пу И не взяли, – ворчала Лола, – такой двор жуткий, что собаке не выйти. Сплошная антисанитария!
– Ей-богу, лучше бы я вместо тебя Пу И взял! – завелся Маркиз. – С ним спокойнее!
Песика оставили у соседки Зинаиды Викентьевны. После того как приехали из Новозайцева, Маркиз вспомнил о своей родной коммуналке. Когда-то там жили всей семьей, потом получили квартиру и съехали, оставив упрямую бабку, которая никак не хотела расстаться с квартирой, проведя в ней почти всю жизнь. Со временем Маркиз купил себе квартиру, а комнату, оставленную ему умершей бабкой, держал так, на всякий случай, изредка приходил туда и подкармливал единственную помнившую его с детства соседку Зинаиду Викентьевну. В других комнатах соседи были все новые и надолго в коммуналке не задерживались. Старуха Зинаида очень привязалась к Пу И, и песик платил ей тем же, так что Лола спокойно оставляла с ней свое сокровище.