В 1946 г. в Лондоне состоялась новая конференция для пересмотра конвенции 1937 г. и внесения в нее поправок с учетом изменений в рыбных ресурсах (рис. 63), и 5 апреля 1948 г. была подписана новая международная конвенция о перелове9. Минимальный размер ячеек в сетях был увеличен, так же как и минимальные размеры рыбы, подлежащей вылову. Эти решения вошли в силу с 1954 г. Кроме того, конвенция предусматривала создание постоянной комиссии (состоявшей из делегатов от каждой страны, подписавшей этот договор), на которую возлагалось проведение соглашения в жизнь.
По предложению Англии конференция обсудила проект ограничения размеров уловов, уже проводившегося в этой стране с 1937 г. по добровольному соглашению судовладельцев и при посредничестве правительства, и отклонила его, но не исключено, что в будущем этот проект окажется необходимым.
Заметим также, что существует еще одна международная конвенция — относительно промысловых зон в северо-западной части Атлантического океана (Вашингтон, 8 февраля 1949 г.). Главная цель достигнутого соглашения — защитить от истребления основные запасы пикши и трески — рыб, имеющих наибольшее промысловое значение в этой зоне10.
Рис. 63. Сектора промысла, установленные конвенцией рыбопромышленников в северо-восточной части Атлантического океана. Лондонская конвенция 1946 г. (Monod, 95 ).
Подобные же конвенции охватывают и другие районы земного шара. Эксплуатация тунца в морях, омывающих Новый Свет, также регламентирована соглашением, заключенным между различными странами.
Эти меры, бесспорно являющиеся значительным шагом вперед, все же не дали ожидаемых результатов. Поэтому после предварительных обсуждений чисто технических вопросов было решено созвать в Женеве в 1959 г. конференцию ООН, имеющую целью подписание всеми странами мира соглашения относительно эксплуатации морских ресурсов. Конференция закончилась составлением Конвенции о рыболовстве и охране живых ресурсов открытого моря. Эта конвенция впервые подняла на должную высоту вопрос о регламентации лова рыбы в открытом море и указала на необходимость сохранения ресурсов, основанного на их динамическом равновесии, способном обеспечить постоянную оптимальную рентабельность лова. Но во время обсуждения выявилось резкое противоречие между сторонниками старых либеральных принципов классического международного права и теми, кто стоял за своего рода преференциальное право, которым могли бы пользоваться прибрежные страны и которое явно противоречит традиционному морскому праву11. В результате этого конвенция, подписанная после тщательного обсуждения тридцатью государствами (при ожесточенной оппозиции отдельных стран), до сих пор еще не ратифицирована, но надо надеяться, что ее ратификация все же состоится, так как проведение конвенции в жизнь означало бы серьезный шаг к осуществлению рациональной эксплуатации ресурсов моря (Gros, 1960).
Необходимость срочного разрешения этой проблемы очевидна для всех стран, и следует не откладывая подкрепить уже вошедшие в силу решения, чтобы прекратить то серьезное оскудение запасов, которое становится все более и более заметным во многих рыболовных зонах. Следует также подумать о создании больших заповедных зон для охраны нерестилищ и тех участков, где подрастает рыбная молодь. Чтобы ослабить интенсивность лова такие мероприятия, как введение последовательного, периодически повторяющегося чередования рыболовных участков и выдача квот каждому государству, должны быть, бесспорно, проведены в самом ближайшем будущем.
Остается только пожелать, чтобы людям хотя бы раз удалось договориться на международном уровне в той области, где не затрагиваются ни их престиж, ни их политические взгляды, где речь идет всего лишь о рациональном использовании природных богатств, которым угрожает опасность. За экономическими интересами общества и частных лиц нельзя забывать о существовании «экологических» стимулов, так как в конечном счете голод движет людьми, когда они предъявляют свои требования к морю и подвергают его непомерной эксплуатации. А между тем море могло бы давать гораздо больший «выход» продукции, и этого можно было бы добиться в очень короткий срок, если бы между людьми доброй воли наконец было достигнуто соглашение. В связи с этим необходимо отметить, что рыболовы уже взялись за разведение морской рыбы. Так, в Норвегии разводят треску, во Франции — морской язык (Solea nasuta), а в Шотландии — морскую камбалу (Pleuronectes platessa)12. Несмотря на то что некоторые из этих попыток насчитывают уже немало лет (есть такие, которые восходят к 1884г.), они все еще не вышли из стадии эксперимента; то же можно сказать и об интродукции морских рыб (например, об акклиматизации атлантической сельди (Alosa sapidissima), завезенной с восточного побережья США в Калифорнию, которой, однако, следует остерегаться, так как подобные опыты могут ввести серьезные нарушения в природное равновесие. Да и на их успех не стоит особенно надеяться, так как, вне всякого сомнения, море еще надолго, а может быть, и навсегда, останется естественной средой, не подвластной воздействию человека, если не считать его хищнических вторжений. Человек покорил себе чутъ ли не всю сушу, но его взаимодействие с морем выражается лишь в том, что он берет у моря — к сожалению, часто безрассудно — то, что считает необходимым для удовлетворения своих потребностей. Человек проходит на море еще стадию собирательства, хотя способы его уже стоят на высокой ступени технического развития.