Скотт затаил дыхание, когда она села, открыв ему вид сбоку на одну маленькую упругую грудь. Сосок был таким бледным, что был почти неотличим от остальной ее белой кожи, от которой шел пар от горячей воды. Она снова застонала.
Женщина позволила одной руке соскользнуть с края ванны, обнажив розовую рубцовую ткань, тянущуюся полосами до самого плеча. Она потянулась, чтобы схватить что-то с пола. Старомодная опасная бритва лежала на коврике в ванной, ее лезвие было открыто и поблескивало в свете от туалетного столика. Она схватила его за перламутровую ручку и поднесла к губам для благоговейного поцелуя. Соскользнув обратно в воду, она подняла правую ногу, чтобы побрить.
Скотт созерцал ее уродство, испытывая одновременно отвращение и возбуждение. Ему страстно хотелось провести рукой по ее коже, почувствовать текстуру этих шрамов. Возможно, оставит несколько своих собственных следов.
Похожие отметины тянулись по всей длине ее ноги, некоторые спускались прямо по голени, в то время как другие вились вокруг икры. Они менялись по цвету от бледно-розового до глубокого сердито-красного, блестящие и яркие на фоне ее бледности. Поставив ногу на край, она поднесла бритву к своей коже и вздохнула с придыханием удовольствия.
Скотт затаил дыхание, захваченный интимным моментом, наблюдая, как она проводит бритвой по ноге, и начало эрекции возбудило его промежность.
Она не пользовалась ни гелями, ни мылом. Приложив лезвие к месту на лодыжке - костяшки пальцев побелели, когда она надавила - она разорвала кожу и срезала полоску плоти с голени, когда провела бритвой вверх. Kровь стекала по ее икре и капала в ванну.
Какого хрена она делает? Желудок Скотта скрутило, когда она содрала идеальную полоску своей кожи. Отложив бритву, она поднесла лоскут к лицу и с еще одним пьянящим стоном засунула его в рот. Кровь и пот розовой струйкой стекали по ее подбородку.
Сделав шаг назад, Скотт наткнулся на что-то и ахнул.
Голова женщины удивленно повернулась к двери, ее глаза сузились, когда она продолжала жевать. Скотт замер. Что, черт возьми, не так с ее глазами? Я думал, они коричневые.
Не в силах пошевелиться, Скотт наблюдал, как она встала и вышла из ванны, вода стекала с ее стройного тела и темнела на синем коврике для ванной. Мгновение они просто смотрели друг на друга, он в тени, она на свету. Кровь стекала по ее мокрой голени и капала на пол, но она, казалось, этого не замечала. Она улыбнулась Скотту, ее зубы были розовыми от ее собственной крови.
- Ну, здравствуй, любимый. Самое время тебе появиться.
Женщина шагнула к нему, протягивая руку.
Скотт стоял на месте, выставив нож наружу на уровне бедра, когда она подошла к нему. Взглянув вниз на лезвие, она не испугалась. Подавшись вперед, словно желая обнять его, она позволила ножу легко скользнуть сквозь ее плоть, проколов бок, как будто она была сделана из сливочного сыра, а не из плоти и костей.
Она ахнула от удовольствия, ее плоть, казалось, присосалась к ножу, когда он вытащил его.
При звуке ее восторженного стона решимость Скотта улетучилась. Любые следы эрекции исчезли, и его желудок свело судорогой при мысли о том, что она ест свою собственную кожу.
Сумасшедшая. Сучка абсолютно ебанутая. Я должен выбраться отсюда. Он сделал два быстрых шага к двери спальни, затем его лодыжка зацепилась за что-то твердое на полу, и он вытянул руки, чтобы удержать равновесие. Тем не менее, бросившись вперед, он вытянул левую руку, чтобы остановить падение, чувствуя охотничий нож в правой.
Его голова ударилась обо что-то твердое. За мгновение до того, как все погрузилось во тьму, он подумал о том, что все еще носит маску. По крайней мере, я не порежу себе голову.
Мягкое, красивое пение вырвало Скотта из беспамятства уютной темноты, которая окутала его своими тисками. Возвращаясь постепенно, он первым делом заметил свою сильную головную боль. Слабый свет пробивался сквозь его закрытые веки, но даже этого было слишком много для его ноющей головы. Он попытался потереть еe, но обнаружил, что не может пошевелить ни руками, ни ногами.
Его глаза в тревоге распахнулись, отчего пульсация в голове удвоилась.
Потребовалось мгновение, чтобы осознать свое окружение, и у него была секунда паники, когда он подумал, что каким-то образом ослепил свое периферийное зрение. Все это мгновенно вернулось к нему: женщина в ванне, пение и то, что он все еще был в ее доме в маске.
Неудивительно, что я могу видеть только прямо перед собой.
Ее лицо оказалось прямо перед его собственным, и Скотт отстранился, пытаясь отодвинуться как можно дальше.
Она больше не носила темно-коричневые контактные линзы, ее настоящие глаза сияли ярко-желтым, зрачки были черными, как у рептилии. Щелочки. Она улыбнулась и провела рукой по его животу, давая ему понять, что на нем была только маска. Его запястья и лодыжки были привязаны к столбикам массивной кровати.
- Xорошо. Ты наконец-то очнулся. Я волновалась.
Она наклонилась, чтобы поцеловать его, но получила только поцелуй, когда он повернул голову.
- Кто ты такая?
- О, бедняжка, ты действительно довольно сильно ударился головой. Ничего страшного, если ты в замешательстве, - oна продолжала водить рукой по его телу от груди к бедру, с каждым движением приближаясь к его паху. - Я твоя любовница, конечно.
Скотт чувствовал себя беспомощным. Привыкший быть хищником, он содрогнулся от ощущения себя добычей. Все, что он чувствовал сейчас, - это непреодолимую потребность сбежать. Легкое прикосновение ее руки к члену заставило его подпрыгнуть, и его тело покрылось гусиной кожей.
- Отпустите меня, леди. Пожалуйста.
Она склонила голову набок, озорная усмешка не вязалась с ее инопланетными глазами.
- Иногда, когда я слишком долго нахожусь без любовника, мне приходится доставлять себе удовольствие. Теперь все в порядке. У меня есть ты, чтобы доставить мне удовольствие.
Скотт уставился на женщину, которая встала, подмигнув, и потянулась, демонстрируя свое гибкое тело. Вблизи Скотт увидел розовые шрамы, которые тянулись по ее рукам и ногам, и пересекали грудь и живот, искривленную красную рубцовую ткань там, где она наткнулась на его охотничий нож.
- Нравится то, что ты видишь? - oна прихорашивалась, поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы дать ему полный обзор.
Нож блеснул в верхнем свете, когда она взяла его со стола, проведя кончиком пальца по острому краю. Капелька крови выступила у нее на большом пальце, и она поднесла егo ко рту, ее глаза закрылись от восторга, когда ее розовый язычок высунулся, чтобы поймать ее.
- Мне нравится прелюдия.
Приложив лезвие к запястью, она медленно провела им по всей длине руки, снимая кусочек кожи шириной в дюйм[4].
Поняв ее намерение, Скотт сжал губы за мгновение до того, как полоска плоти прижалась к его рту, пачкая его кровью.
- Трудно, да? - ее тон был мягким и приятным, она схватила его за яйца, сжимая и выкручивая одним быстрым движением.
Яркие вспышки света застилали зрение Скотта, и он открыл рот, не уверенный закричит ли он, его вырвет или и то, и другое вместе. С неестественной скоростью женщина засунула комок кожи ему в рот и надавила на челюсть, лишив его возможности сплюнуть. Соленый, медный привкус наполнил его рот, и он почувствовал, как желчь обжигает горло, угрожая задушить его, пока он лежал там беспомощный. Не имея особого выбора, он проглотил мясо целиком, зная, что жевать - значит подавиться собственной блевотиной.
Она проворковала ему на ухо, слегка проведя лезвием ножа по одному из его сосков и лизнув уголок его рта, прежде чем он смог отвернуться. Откинувшись назад, ее причудливые глаза оценивали обнаженное пространство его тела.
Его яйца все еще болели, а в голове пульсировало. Ему не нравилось, что ее взгляд постоянно возвращался к его промежности.
- Ты сумасшедшая гребаная сука. Игры закончились. Отпусти меня, или я убью тебя!
Она засунула ему в рот что-то шелковистое (он подумал, что это могут быть трусики), затем туго застегнула маску.
- Думаю, ты сказал достаточно. Я надеялaсь, что ты будешь тем самым. Это было так давно.
Она достала альбом для вырезок из темноты под кроватью, открыла обложку и улыбнулась тому, что увидела. Держа его над ним, чтобы он мог видеть, она указывала на различные статьи, любовно вырезанные и приклеенные к страницам. Она прочитала вслух:
- "Город тонет в терроре; насильник в маске снова наносит удар. Угроза в маске забирает свою четвертую жертву. Граждан призвали присматривать за молодыми соседками, поскольку серийный насильник остается на свободе..."
Ее рука вернулась к обводке его груди, нож легко скользнул прямо за ней. Дотронувшись до места на его ребрах, она поджала губы и склонила голову набок, затем удовлетворенно кивнула сама себе.
- О, любимый, - oна вздохнула, и ее лицо приняло мечтательное выражение. - Ты можешь это почувствовать? Это так чувственно, не правда ли? Совместное использование плоти и удовольствий. Сейчас я внутри тебя.
Остановившись, чтобы еще раз поднять альбом, она пролистала егo до конца, и выражение гордости осветило ее лицо, когда она показала ему еще один набор статей.
- Видишь, я тоже здесь! "Еще одно тело без кожи, найденное в реке Джеймс. Освежеванный труп мужчины, оставленный под эстакадой. Полиция ищет зацепки в пятом убийстве, источники называют убийцу "ВУРДАЛАКОМ"..."
Отложив альбом для вырезок в сторону, она снова обратила свое внимание на Скотта.
Поцеловав молнию, закрывавшую рот Скотта, она полоснула ножом, не обращая внимания на его приглушенные крики, когда его глаза выпучились от ужаса. Срезав часть кожи вдоль его ребер, она не обратила внимания на то, как он взвыл и дернулся, когда нож задел кость.
Его периферийное зрение за маской сократилось до крошечных точек, когда Скотт снова начал терять сознание, едва видя сочащийся кусок своей плоти, который она держала перед ним.