— Это будет лучшая передача на телевидении! (Ясно, это будет очередная развлекательная дешевка «своих»).
И невдомек нашему персонажу, что он и его дружки острословы уже надоели, что их трескотня ничего, кроме отвращения, не вызывает, что телевидение это не одесский базар, не толкучка в Бердичеве. А от их самовосхваления просто тошнит. Нормальный человек с годами предъявляет к себе строгий счет, а помешанный на своей необыкновенности каждый свой опус рассматривает, как творение свыше.
Несколько лет назад Успенский начал раскручивать свое «Простоквашино» — пробивать этикетки на молочные продукты; по телевидению заявил:
— Пишу новое «Простоквашино», хотелось бы побольше в нем похулиганить(!). Когда стану миллионером, буду ставить свои мультфильмы! (Не детским домам помогать или бедствующим детским писателям. Такая животная тяга к богатству).
Вот что значит не истинно русский писатель! Можно ли представить, чтобы Чехов раскручивал «Каштанку»?
По слухам, сейчас от рекламы своих героев Успенский зарабатывает по миллиону долларов в год. Наверняка, так оно и есть, запросы у него ого какие! В прошлом году открыто, на всю страну, опять-таки по телевидению объявил:
— …Выступал по зарубежному радио. Мной заинтересовались китайцы (японцев он уже оккупировал). Надеюсь им понравиться. Представляете, какие тогда будут тиражи?! Миллиарды! Это серьезно!
Успенский от своих планов не отступает ни на йоту, и наверняка из миллионера превратится в миллиардера — может, тогда немного успокоится. Но вряд ли — обычно люди, ставящие подобные цели, не успокаиваются и приумножают свои богатства.
Еще до «реформ» Успенский заявил:
— Когда мы победим(!), я стану министром культуры. Буду курировать литературу. А Марк Розовский займется театрами.
Не мудрено, что сейчас наш герой на телевидении главная фигура. Кстати, долгое время я думал, что успех зависит от умения и обстоятельств, то есть — от мастерства и случая, оказалось — в большей степени от знакомств, пробивной силы, саморекламы и прочего. Особенно это заметно сейчас, когда появилась тьма «звезд» кино и эстрады, «академиков телевидения», а звание «народный артист» дают всяким шоуменам.
Хоть убейте меня, но лучшее, что я прочитал у Успенского, это статья в защиту собаки «За что убили Трезора?». Статью он написал блистательно — предметно и четко. Кстати, из него вышел бы классный журналист, ведь его суть — публичность, и то, что он сообщает в прозе — удел журналистики, а не литературы. Яснее ясного: в прозе автор должен вызывать сопереживание, участие, а если он только ловко изображает переживание, но сам при этом остается равнодушным, он всего лишь имитатор и никаких чувств не вызовет.
Конечно, тот «символический том», который наскреб Мазнин, останется в детской литературе, и от некоторых выступлений Успенского останется удачный образ затейника, но ведь ему, непомерно тщеславному, этого мало. Похоже, он замахнулся на премию Андерсена и вообще считает, что ему должен принадлежать весь мир. Ну не случайно же его так раскручивают, создают ему громоподобную известность?! И неужели он, уже пожилой мужик, всерьез считает себя писателем первой величины? Неужели не испытывает неловкости оттого, что его так афишируют? Честное слово, никак не пойму, где у таких субъектов чувство меры, скромность, совестливость — то, что отличает подлинные таланты. Ну почему никуда не лезли детские писатели Виктор Голявкин, тот же Снегирев?
Повторюсь, мы с Успенским старые приятели, между нами никогда не было никаких размолвок, и я очень хочу о нем, паршивце, как о писателе, сказать добрые слова, подыскиваю их со страшной силой, напрягаюсь до посинения, но, хоть тресни, не нахожу. Поэтому, вслед за Мазниным, и хвалю всего лишь «единственный том», а точнее — несколько страниц из того тома. В сущности, это не так уж и мало, если вникнуть.
Ну, а как о человеке, об Успенском каждый может судить сам — он не вылезает с экрана телевизора (на всю страну рассказывает, как он за своего Чебурашку уже воюет с Америкой!), и само собой, — у него полно поклонников и поклонниц. Я помню, как в ЦДЛ одна симпатичная дамочка с телевидения с гордостью заявила мне, что «была любовницей Успенского». Впрочем, может она и заблуждалась — в ЦДЛ чего только не услышишь от разных экзальтированных особ. Например, однажды нам с Яхниным какая-то девица то же самое объявила, касательно Евтушенко — объявила с восторгом, причмокивая, давая понять, что это были лучшие дни в ее жизни, и внезапно радостно вскочила: «Вон он пошел!» — и показала на совершенно другого человека.