— Все в прошлом, все в прошлом. Из нас уже надо делать фарш.
— Ничего не в прошлом, — усмехнулась Вера. — Ты и сейчас волочишься за девками.
— Давайте сыграю вам свое последнее, — во время объявил Орловецкий и направился к пианино.
— Эх, — вздохнул Шульжик, — завидую тем, кто может вот так подойти к инструменту и что-то сыграть. И завидую знающим иностранный язык.
— А я тем, кто много путешествует, — сказал я, имея в виду чету Шульжиков.
Тарловский промолчал, но я догадался — он завидует молодым, ведь частенько мне говорит:
— Эх, было бы нам сейчас на тридцать, ну хотя бы на двадцать лет меньше!.. — и дальше вспоминает нашу молодость; потом размышляет, что неплохо бы все начать заново, но не повторяться, а по другому прожить эти «тридцать или, хотя бы, двадцать лет». (Понятно, в такие моменты мечты уносят нас на небо).
Необходимо сказать несколько слов о квартирантке Тарловского Оксане. Наш герой знал ее еще девчонкой (она была дочерью подруги его матери), приехала из кубанской станицы поступать в институт и завоевывать столицу (внешне она очень даже привлекательна); остановилась у «дяди Марка» на месяц, но задержалась на… десять лет.
Все друзья Тарловского были уверены — у них «полноценный секс», на самом деле у них сложились странные отношения и без всякого секса. С одной стороны Тарловский привязался к неприкаянной особе (за это время она закончила институт, но работала то официанткой, то продавщицей, сменила дюжину любовников, но так и не вышла замуж, и, разочаровавшись во всем, ударилась в религию — вначале ходила в церковь Христа, теперь — в Баптистскую церковь). С другой стороны, Тарловского раздражали легкомыслие и глупость этой провинциалки.
Без сомнения, в первые годы Оксана сыграла положительную роль в его жизни — ввела в круг молодежи, своей веселой взбалмошностью постоянно тормошила нашего отшельника и в конечном счете сделала из него почти семейного мужчину (полудруга, полуотца, полунаставника), и была не прочь стать полноценной сожительницей, но Тарловский, вольная пташка, на это не пошел — понятно, он мечтал о другой женщине. Но позднее, когда Оксана обманулась во всех своих ожиданиях и жила в столице по привычке, ограниченно и бесцельно (подрабатывала нянча ребенка подруги), когда ее вера в Бога приняла нездоровые формы (она не носила джинсы, не смотрела телевизор, только зубрила библию и молилась — совсем, бедняга, свихнулась), да еще всячески пыталась в это вовлечь нашего друга (только этого ему еще не хватало!) — понятно, такая квартирантка обедняла жизнь Тарловского и, главное, ущемляла его свободу — он не мог пригласить к себе женщину (когда жил один, тоже не приглашал, но хотя бы имел эту возможность и надеялся, что встретит идеальную женщину и пригласит).
В то время, когда Оксана уезжала погостить к матери, наш герой скучал по ней (в такие дни его нельзя было оторвать от тахты и телевизора), бывало расхандрится так, что заболевал. Ну, в общем, была занимательная ситуация и еще одна причина душевных мук моего чокнутого дружка. Все шло к тому, что именно с Оксаной он и закончит свои последние драгоценные годы, но разумеется, это было бы лучше, чем их заканчивать в одиночестве.
Как только эта Оксана появилась у Тарловского, некоторые его дружки стали ее беззастенчиво кадрить — по телефону, в отсутствие главного героя (Ватагин, Булаев, Приходько) — хороши дружки! — другие (Кушак, Яхнин) встревожились — как бы она не облапошила «доверчивого простофилю Марка». Особенно бушевал Яхнин:
— …Марк, не хотел тебе говорить, но Оксана б… подзаборная. Гони эту штучку пока не поздно! Вот увидишь, она приведет к тебе какого-нибудь чеченца, родит от него, а тебя из квартиры вытурит! Учти, если это случится, я тебя к себе не пущу! (эта последняя фраза звучала особенно сильно).
Яхнин паниковал зря (позднее он, вроде, это понял). Оксана, ясно, не ахти какой подарочек, но она не подлая; у нее даже есть хорошие качества, но Тарловский достоин лучшей женщины — как, впрочем, и многие из моих дружков женатиков — все они жуткие типы, но их жены — вообще черт-те что, хотя внешне все смазливые бабенки. Короче, спустя десять лет, Оксана съехала от Тарловского — сняла комнату в другом районе, но только потому, что в один из ее отъездов к матери, он пустил других квартирантов — молодоженов из Средней Азии. Эти молодые люди замечательны во всех отношениях и для Тарловского они — настоящий подарок. С Оксаной наш друг остался в приятельских отношениях.