— Уже скоро будут закрывать, — проговорила Соноко и медленно провела кончиками пальцев по шраму.
Его рука вздрогнула.
— Ещё больно?
— Немного…
— Интересно всё-таки, что с тобой происходит, — Соноко подавила улыбку. — Давай пойдём — начнём пить по новой. Ты мне всё и расскажешь.
«Ей можно и рассказать», — подумал Саса. Рассказывая, он сам сможет лучше понять отношения с Сугико. Кроме того, этим рассказом, его откровенными подробностями, ему хотелось ещё больше запутать свои загадочные отношения с Соноко.
5
Они легко перекусили в ресторане, недалеко её от дома.
Но стоило только Соноко сказать: «Ну давай, рассказывай», как Саса почувствовал, что у него пропала охота в подробностях описывать свою связь с Сугико.
— Что-то мне лень стало.
— Ты же только что так и горел желанием.
— Мне показалось, что тебя это возбуждает.
— И что, хотел меня ещё больше возбудить, что ли?
— Вроде того… Да только это не такая история, которую стоит рассказывать обстоятельно, тем более человеку моего возраста.
— Может, ты и прав, — ответила Соноко, но, переведя взгляд на его руку, добавила: — Может, хотя бы в общих чертах расскажешь?
В общих чертах Саса рассказал. Заняло это минуты три — или, может, четыре?
— Мерзее и быть не может, — бросила Соноко, дослушав.
— Правда ведь мерзко, да? Это просто невыносимо, когда женщина всё позволяет, и только за девственность всё держится. Но в этой невыносимости тоже есть интерес…
— Я вообще-то тебя имела в виду.
Саса вздрогнул.
— Почему же?
— В такую пору жизни любая девушка видит в мужчине венец творения. И готова ради него на всё.
— Не сказал бы, что она готова на всё.
— Но ты ведь заставляешь её делать много всякого-разного, не правда ли?
— Она сама этого хочет.
— Но ведь это ты сделал её такой, верно?..
Саса отхлебнул вина из бокала и надолго задумался.
— Но самое интересное в этой истории, что тебя, оказывается, на девственниц тянет. Никогда бы не поверила.
— Да нет, не в том дело. Просто так вышло… — принялся объяснять ей Саса, подбирая слова. Он разговорился потому, что собеседницей его была именно Соноко.
— К тому же ты меня не поняла. Невинность всякая меня вовсе не интересует. Просто девственницы отвечают мужчине совсем по-иному. Это-то мне и интересно.
— Ах вот что… Ну и испорченный же ты…
— Если рассуждать с женской точки зрения, я вообще не понимаю этого презрения к девственнице. Я знавал таких, что теряли невинность с первым встречным, а после этого лишь облегчённо вздыхали. А на самом деле это изнанка того же самого — крайне пристрастного отношения к своей девственности.
— Может, оно и так…
Соноко ненадолго замолчала. Не то чтобы она задумалась, скорее колебалась, высказывать своё мнение вслух или нет.
— Я вот думаю — очень часто от того, как женщина теряет девственность, зависит вся её жизнь, — проговорила Соноко после паузы.
— Да? Мне это в голову не приходило. Ты, наверное… — тут Саса замолчал. «Ты себя, что ли, имеешь в виду?» — уже готов был произнести он, но не стал. Одновременно он подумал и о Миэко.
Соноко повернула разговор в другую сторону.
— Послушай, а ты веришь, что она девственница?
— Вот-вот, меня порой берёт сомнение, а что если это всё игра?
— И ты с ней так уже больше года…
— Ну да. Но если она на меня откликается со всей искренностью, то мне и этого достаточно.
Соноко допила бокал и, вставая, проговорила:
— Ну, пойдём. Хотя погоди, скажи-ка, а дальше-то что будет?
Саса вновь почувствовал страх.
— Не знаю. К тому же в последнее время рядом всё мельтешит какой-то молодой человек.
— Ну и забот у тебя… — рассмеялась Соноко, и они вышли наружу.
— До дома не проводишь? Дорога тёмная…
Они пошли вдвоём.
Узенькую улочку преграждал железнодорожный переезд с автоматическим шлагбаумом. Перед ним тускло блестело железнодорожное полотно. Соноко, шагая осторожно, чтобы не наступить сандалиями на рельсы, перешла на другую сторону.
— И всё-таки это мерзко. — Её слова прозвучали неожиданно, будто она только что вспомнила об этом.
Не отвечая, Саса остановился и, схватив её за руку, втащил в переулок и привлёк к себе. Его рука, раздвинув полы кимоно, скользнула меж её бёдер.
Соноко упорно боролась с ним, но не отталкивала и не кричала.
— Дай-ка я тебя помучаю.
Нарочито грубо Саса загнал пальцы внутрь и ожесточённо задвигал им. Изо рта Соноко вырываются стоны. Иногда к ним примешиваются короткие бессмысленные слова — не то боли, не то наслаждения.
Послышался колокольный звон. Прошло несколько секунд, прежде чем Саса понял, что это включился сигнал на переезде.
Вскоре переезд оглушительно загремел. Грохот продолжался непомерно долго.
— Наверно, последний поезд. Я-то думал, он куда раньше проходит. — Саса так удивился, что заговорил. Рука его замерла.
Немного переждав, Соноко шумно вздохнула и хрипло проговорила:
— Ночью товарные ходят.
Она медленно оторвалась от него.
— Дальше можешь не провожать. Дом уже совсем рядом.
Не дожидаясь ответа, Соноко поворачивается и уходит. В ночной полутьме мелькают, уменьшаясь вдалеке, её белые носки.
6
Вечер, примерно неделю спустя.
Саса — в баре, где работает Соноко.
Она — в дальнем зале, сидит на высоком стуле, но не двигается с места.
Минут через двадцать Соноко подошла и молча села рядом.
Некоторое время оба молчали, потом Саса заговорил.
— Что-нибудь выпьешь?
— Да. Виски с содовой, пожалуйста.
Быстро выпив приготовленный барменом бокал, она слезла с высокого стула у стойки.
— Я тебя больше не увижу? — спросил Саса.
— Нет, — ответила Соноко сухо и, встав за его спиной, приникла к нему грудью. Прошептала у самого уха:
— Скотина. У меня кровь текла.
В её голосе и укор, и страстность одновременно. Соноко уходит не обернувшись.
Глава шестая ЧЕРНОТА УЖЕ ЗДЕСЬ
1
В этот вечер Сугико была разговорчива.
Они устроились друг против друга у низенького столика в тесной, японского стиля, комнатке. Сугико сидела на полу в непринуждённой позе и болтала на разные темы.
Принесённый чай остывал на столике нетронутый.
В стенке, отделявшей их комнату от соседней, было круглое окошко, украшенное бамбуковой решёткой. Сквозь окно девушке наверняка был виден край уже разостланной там постели.
Когда Саса, поймав взгляд Сугико, повернулся и посмотрел в сторону окошка, Сугико сказала:
— Я в такое место больше не пойду.
— Почему?
— Ещё спрашиваешь… В прошлый раз на обратном пути был просто кошмар. Таксист мне одни только гадости говорил.
Неделю назад, вечером, когда Саса, как всегда, собрался отвезти её домой, на тесной стоянке отеля, до отказа забитой машинами, образовался затор, и стало очевидно, что быстро им отсюда не выбраться. В конце концов решено было, что Сугико доедет до станции на такси и оттуда вернётся домой на поезде. Если ждать, пока можно будет воспользоваться машиной, они прибудут на станцию приморского городка много позже прихода последнего поезда.
— Ах вот ты о чём? Хорошо ещё, что успела на поезд сесть. Небось еле добежала?
— Таксист этот, знаешь…
— Ну и что такого он тебе сказал?