— О чем ты хотела пого… — начал он, но не успел — Астория затянула его в аппарацию.
***
— Миссис Малфой, вы не видели Драко?
— Он аппарировал с мисс Гринграсс…
Гермиона попыталась сохранить безразличное выражение лица, но вряд ли у нее получилось. Разочарование было таким горьким. А Нарцисса продолжала:
— Мисс Грейнджер, я знаю, что это не входит в ваши обязанности, но не могли бы вы последовать за Драко. Он все еще не видит достаточно хорошо. И… — Миссис Малфой сделала паузу. — Признаюсь, мне не нравится эта девочка. Астория.
О! Ее просят последить за Драко. Как некрасиво. Он взрослый мальчик и сам знает, что делает.
— На его трость наложено следящее заклятие… — сказала Нарцисса. А потом, видимо, поняв, какие мысли крутятся в голове Гермионы, пояснила: — Я совсем одна. Мне помогает только Типпи. А Драко только недавно стал таким… спокойным. Раньше его все раздражало. Он взрывался по любому поводу. Он уходил в парк один, и я боялась, что он что-нибудь сотворит с собой… Драко еще ребенок.
Драко давно не ребенок, но кто же объяснит это матери. К тому же Нарцисса была права, он все еще видел очень плохо.
— Хорошо, я посмотрю, все ли с ним в порядке.
Нарцисса произнесла какое-то заклинание, взмахнула палочкой. На конце палочки появилась тонкая светящаяся нить — и на конце Гермиона увидела трость Драко.
— Ухватитесь за конец линии, за трость, — сказала Нарцисса, — и затем аппарируйте.
Гермиона коснулась изображения трости. Интересно, Драко что-нибудь почувствует? Она вдруг увидела полутемное помещение, много людей — и аппарировала туда. Тошнота от аппарации и грохот в голове. Кто-то толкнул ее плечом. Осмотревшись, Гермиона увидела диванчик, а на нем сидели такие знакомые люди. Гермиона поежилась. Панси, которая доставала ее в школе похлеще Малфоя, нахальный Блейз, Астория, которая сейчас обнимала кого-то. Сердце заколотилось тревожно. Астория оторвалась от поцелуя, потянулась за коктейлем на столе, и Гермиона увидела того, кого та целовала.
***
Драко сразу же окатила паника, когда перемещение завершилось, и он внезапно оказался в незнакомом месте. Запах сигарет, долбящая музыка, голоса.
— Мы так не договаривались, — вяло сопротивлялся он. — Где мы?
— Ночной клуб в Лондоне.
Астория продолжала тащить его за собой. А потом он плюхнулся в кресло. Вспышки режущего света перед глазами.
— Смотри-ка, кто пришел, — Драко услышал знакомый голос, но увидеть говорящего не мог. — Это Блейз, дружище.
Когда-то они были друзьями. Но Блейз оказался одним их тех, кто быстро о нем забыл, когда он оказался в беде.
— Привет, Драко. — Второй знакомый голос. — Я Панси.
Панси не общалась с ним с тех, пор как он ослеп, а когда-то сама лезла ему в штаны. Драко почувствовал подступающую злость. Она ни разу не вспомнила о нем.
Впрочем, единственный человек, кто проявил к нему человеческое участие, была Гермиона Грейнджер. Она делала намного больше того, что оплачивала его мать. Гермиона стала его глазами и его другом, его поддержкой. Может быть, если бы она помогала ему в школе, Драко только бы посмеялся над ее наивностью. Он бы сразу же вернулся к бывшим друзьям, как только они бы вспомнили о нем. Но не теперь. Драко не знал, почему так произошло, но теперь он на все смотрел другими глазами.
— Как дела, приятель? — продолжил Блейз. — Говорят, ты уже что-то начал видеть?
— Отлично, — со свойственным ему умением скрывать свои истинные эмоции сказал Драко. — Я работаю над зрением.
— Вот выпей, — сказала Панси и сунула ему в руку бокал.
Драко отпил. Какой-то неприятного вкуса сладкий алкогольный коктейль.
Панси и Блейз начали целоваться. Они думали, что он не видит. Но он слышал. Драко со злости выпил еще.
— А где Астория? — просил он. Ему вдруг отчаянно захотелось, чтобы она была рядом.
— Я тут. — Его бедра коснулось что-то теплое. А затем он ощутил ее губы у своего уха. — Расслабся, Драко, здесь все свои.
Ее прикосновение стало казаться таким приятным. Драко вспомнил ее лицо. Вспомнил, как они целовались в нишах на седьмом курсе. Его охватили до дрожи те чувства из прошлого. По большей части сексуальное влечение, но сейчас ему было все равно. Астория была так близко. Ее губы так близко… Драко притянул ее к себе, чтобы поцеловать.
— … помолвка, — донеслось до его слуха.
Что она говорила? Он не слышал, он слишком хотел ее. Слишком хотел. Даже странно, что он так сильно ею увлечен… Впрочем, неважно. Что она говорит? Хочет возобновить помолвку. Но в этот раз скрепить ее магически? Непреложный обет. Какая ерунда. Он сделает все, что она захочет…
Если она хочет заключить непреложный обет, то он сделает это, лишь бы только она продолжала касаться его.
— Так значит, непреложный обет, — прошептала Астория на ухо. — Блейз и Панси выступят свидетелями.
— Может, просто объявим, что мы помолвлены?
— Обет или ты не получишь это, — Астория наконец поцеловала его, унося в дурман влюбленности. В тот момент он был готов сделать все для нее. Остаться с ней. Пойти с ней, куда угодно. Но сначала…
— Мне нужно сделать процедуру. — Он поднял палочку.
Астория. Блейз. Панси. Все вдруг замолчали. Драко не видел, но чувствовал, что все они смотрят на него. Он только произнесет «Конванессе», а потом они с Асторией сделают то, что она хочет. Но сначала надо вспомнить… вспомнить что-то приятное и удивительное. Гроза, прикосновение волос к шее, первые вспышки света перед глазами, утро после дождя со всеми его звуками, ароматами и пятнами света, полет, облака и он падает на нее, уставший, и целует. Гермиона.
Как с ним оказалась Астория? Неужели дело в алкоголе? Раньше алкоголь так не действовал на него.
Странное внезапно возникшее желание и влюбленность в Асторию. Откуда оно?
— Конванессе!
Драко помотал головой. А потом ему показалось, что он видит в тумане перед собой Гермиону в жёлтом платье, смотрящую прямо на него. Полосы резкого света, темнота — и снова зрение становится четким. Амортенция! Ему подлили амортенцию.
Комментарий к Любовный напиток
Ну вот мы подходим к концу истории. Осталась одна глава.
Как вам такая Астория? Не дурочка, как обычно, а очень продуманная девушка.
========== Мед из одуванчиков ==========
Астория… сладкий туман. А потом на ее месте лицо Гермионы. Встать и сделать к ней шаг. Она берет его за руку. Вихрь. Реальность сжимается и разжимается, чтобы выбросить его у ворот мэнора. Гермиона не выпускает его руку даже после аппарации. Забирает его палочку. Он очень зол. Хочет вернуться в тот клуб. А потом его пронзает Ступефай. И он вспоминает про амортенцию.
Интересно, почему министерство до сих пор не запретило использование амортенции? Ведь заставить кого-то себя любить сродни Империусу. Человек становится рабом того, кто подлил ему любовное зелье. А судя по тому, как хреново ему сейчас, в амортенцию, вероятно, был подмешан какой-то наркотик.
Он снова может двигаться. Ступефай не держит больше. Кажется, уже утро. Перед глазами светло. Слышит голос Гермионы и уже давно. А второй голос — это голос мамы.
— Я буду присылать ему свежее зелье с совой, — говорила Гермиона, — и, если понадобится, к нему придет колдомедик от нашего центра.
Она все не так поняла. Впрочем, что она должна была подумать? Он ушел с Асторией, он целовался с ней в ночном клубе, он, кажется, даже порывался вернуться вчера в тот клуб, пока Гермиона не забрала его палочку. Но это все был не он! Это была амортенция! Он ни в чем не виноват. Единственная его вина, что он не прислушался к себе, и выпил ту воду!