Дай мне ключ Фолфония, и я отпущу тебя.
Лисси молча покачала головой. Лариса прищурила глаза:
Я знаю все о тебе и о твоей семье. Я давно наблюдаю за вами. И мне пришло в голову, как проникнуть к вам и отобрать ключ. Ты хочешь, чтобы твой папа сильно заболел?
Лисси энергично покачала головой.
Или мне наколдовать твоей семье еще четверых братьев?
Только не это! — взмолилась Лисси.
Я могу разрушить ваш дом. Или сделать тебя хромой. Выбирай.
Тинка грызла ногти и лихорадочно пыталась что-нибудь придумать. Она видела, как Лисси медленно протягивает руку, чтобы отдать Ларисе ключ.
«Может, все, что говорит Лариса, неправда? — пришло в голову Тинке. — Может, она, произнося заклинание, ошиблась?» Тинка снова что-то прошептала, трижды хлопнула в ладоши и уставилась на серый асфальт, будто хотела его загипнотизировать.
Но он оставался все таким же темным и шероховатым.
Последняя Тинкина надежда растаяла, как снег под весенним солнцем.
Лисси нехотя подошла к Ларисе. Рот ведьмы расплылся вширь, а в ее глазах вспыхнули серо-желтые огоньки.
Тинка сидела на корточках, уныло свесив руки до земли. Дотронувшись до чего-то мягкого, она испуганно отдернула руки и посмотрела вниз.
Маргаритка. Цветок уже пробуравил твердый асфальт и как раз раскрывал свои листочки в форме сердца.
«Ключ Фолфония работает! Лариса нас обманула!»
Тинка глубоко вздохнула, прикрыла глаза, пытаясь вспомнить колдовские заклинания, которые они с Лисси учили на прошлой неделе, пробормотала одно из них и сделала семикратный колдовской хлопок.
Лисси пронзительно закричала.
Должно быть, Тинка что-то сделала неправильно. Ей хотелось умчаться прочь, не открывая глаз. Лариса победила.
Тинка... Тинка! — услышала она Лиссин голос.
Ей ничего не оставалось, как посмотреть сквозь щелочки глаз. Сначала она ничего не разобрала. И только открыв глаза, все поняла. Водитель такси открыл заднюю дверцу перед Ларисой. В таком положении Лариса его и заморозила.
На месте, где стояла Лариса, сейчас находилось нечто другое. Это была деревянная палка с взъерошенной черной метелкой, напоминавшей Ларисину прическу.
Тинка задумчиво поднесла палец к нижней губе.
Упс! — вырвалось у нее. — Я произнесла заклинание, при помощи которого можно наколдовать полезные в домашнем хозяйстве предметы.
Но это не пойдет ей на пользу! Чары скоро развеются! — закричала
Лисси. — А как ты вообще додумалась поколдовать? Ведь ключ Фолфония не работает!
Тинка победоносно улыбнулась: — Знаешь, Лисси, не надо верить всему, что болтают люди.
Вечером сестры удобно устроились в гостиной своего волшебного дома. Все снова стало таким же удивительным и прекрасным, как прежде. В коридоре сверкали кристаллы, книжные переплеты подмигивали, улыбались и даже разговаривали, а из «холодильного» отверстия, стоило только пожелать, Тинка и Лисси опять могли извлечь любое лакомство.
Ларису девочки больше не боялись. Метлу забрали две колдуньи в шлемах из клубной службы безопасности. Они прилетели на метлах с мигалками. Из одежды на них были вязаные пуловеры и юбки в заплатках, отчего они выглядели более чем странно. Улетая, они вывели из оцепенения шофера. Он отругал Грету за то, что она, по его мнению, вызвала такси для развлечения, и, ропща и ворча, уехал. Грета не переставала интересоваться, куда подевалась тетя, чей чемодан все еще был у нее в руках.
В конце концов она поверила Тинке, которая рассказала ей о каком-то поклоннике, приехавшем за Ларисой на мотоцикле.
Мы должны сегодня же найти заклинание, чтобы добавить ма изюминок, — сказала Лисси и сползла с софы.
Тинка отчаянно замотала головой:
Даже не обсуждается. Мама останется такой, какая есть.
Но она же не исключительно ТВОЯ мама! — решительно заявила Лисси. — У меня нет никакого желания испытывать неловкость во время поездки.
То, что рассказывала Грета про свою маму, было выдумкой, — напомнила Тинка сестре. — А что за великолепный фрукт мама Антье, мы еще увидим.
Вспомни о растянутой юбке, в которой Грит могла бы спрятать слоненка, — твердила Лисси. — А прическа! Позор! Это все, что я могу сказать. Позор!!
В коридоре закричал деревянный коршун, сообщая, что кто-то стоит у ворот. Девочки вопросительно переглянулись.
Кто бы это мог быть? — с опаской спросила Тинка.
Лисси побежала в коридор и переадресовала вопрос деревянной птице.
Выглядит как женщина из каменного века, в одежде, которую одолжила у слоненка, и вот-вот воткнет кость себе в волосы, — пошутил коршун.
Мама?
Тинка и Лисси не могли понять, зачем мама пришла к ним вечером. Она так никогда не поступала.
Девочки бежали через сад, деревья здоровались с ними доверительным шелестом листьев и потрескиванием сучьев.
Действительно, у забора стояла Грит Клювель-Тедимайер и виновато смотрела на дочерей.
Прошу прощения, дети, но это важно, — сказала она.
Тинка насторожилась. После такой фразы, которую она уже слышала накануне, пропал ключ Фолфония.
Ма?.. — начала она.
Грит Клювель-Тедимайер укоризненно щелкнула языком.
Не называй меня ма, это звучит как в телесериалах, которые вы постоянно смотрите. И это мне не нравится.
Лисси наклонилась к Тинке и прошептала:
Это настоящая Грит, досадно старомодная.
Тинка сделала вид, что открывает ворота, которые начали открываться сами собой. Лисси умоляюще взглянула на деревья, чтобы те вели себя подобающе.
Ах, я ненадолго. Мы можем все обсудить прямо здесь, — предложила Грит. Она казалась задумчивой. Подобрав слова, она объяснила причину своего появления: — Дети, я буду сопровождать ваш класс в поездке. Я дала согласие, не поинтересовавшись, согласны ли вы.
Тинка удивленно смотрела на маму.
Бабушка однажды тоже сопровождала мой класс в поездке, — продолжала Грит. — Мне тогда было столько же, сколько вам сейчас, и мне было как-то неловко. Другие мамы казались мне шикарными и модными. Все это я вспомнила совсем недавно и думаю, что это вполне нормально, когда дочери считают своих мам безнадежно старомодными и испытывают чувство неловкости за них. Я не рассержусь, если вы захотите, чтобы я осталась дома. Если так, то нужно предупредить учительницу, чтобы она нашла мне замену.
Тинка тяжело дышала. Она была растрогана. Она исподтишка взглянула на Лисси. Сестра рассматривала Грит взглядом, который Тинка не могла расшифровать. Было это сочувствие? Или восхищение?
Лисси встряхнула головой, будто старалась вывести себя из состояния оцепенения, по-дружески похлопала Грит по плечу и произнесла:
Знаешь, у меня были сомнения на твой счет. Но должна признать, что ты в полном порядке, ма.
Грит растроганно смотрела на нее, даже не отругав за ма. В первый раз с того времени, как Клювели и Тедимайеры стали одной семьей, Лисси назвала ее не Грит, а словом, напоминавшим «мама». Это была наивысшая степень признания, которую она могла получить от своей новой дочери.
Конечно, ты едешь с нами, — сказала Тинка.
От Грит Клювель-Тедимайер не укрылся оценивающий взгляд, скользнувший по ее волосам и юбке.
Вопрос решен. Я уже которую неделю откладываю визит к парикмахеру. Моя подруга Корнелия предложила мне изменить прическу, а что касается одежды, то мы можем обсудить это завтра.
Так и сделаем! — воскликнули девочки.
Над их головами вековые деревья растроганно зашелестели пышными кронами.
[1]Дооф (нем. doof) — глупый. (Примеч. перев.)
[2] Речь идет о сказке братьев Гримм «Гензель и Гретель». (Примеч. перев.)