— Меняемся?
Тим машинально дёрнул пуговицу и позже, глядя, как мальчишка забавляется: подбрасывает её и снова ловит, тихонько спросил:
— А… п-п-п… по…че…му… д-д-дверь?
Мальчишка поймал пуговицу, повернулся и вскинул брови.
— Ну… А что же ещё? Гляди, — и, подойдя к картине, протянул руку. Та спокойно преодолела границу рамы, и никакая преграда её не остановила. — Вот. Дверь. Попробуй.
Тим сделал осторожный шаг к картине. Не то чтобы он боялся, но смотреть на волшебный лес — одно, а гулять там, где летают драконы, скачут незнакомые рыцари (и кто сказал, что единороги не опасны?) — это же совсем другое.
— Давай, — усмехнулся мальчишка. — Ты позвал меня. Я зову тебя к себе в ответ.
— Я? — пролепетал Тим. — Т-т-тебя?
— Ну а что ещё я здесь делаю? — хихикнул мальчик и, схватив Тима за руку, толкнул за собой. — Идём.
Мальчика звали Роб. Робин. И он был странным, но Тим не боялся его, как братьев, как одноклассников — ни секундочки не боялся. Но он был очень странным, этот Робин. Его не волновало, что Тим заикается и что ответа приходится ждать долго-долго. Он мог ждать, он хорошо это умел. Его не передёргивало от отвращения, когда он брал Тима за руку — с ним Тим даже забывал про Ладошечку. А ещё Роб любил улыбаться и играть он тоже любил. В тот первый раз они ловили светлячков, мерцающих то тут, то там в сиреневом сумраке — всегда сиреневом и никогда чёрном или даже тёмно-синем. В мире картины всегда было светло, даже когда солнце садилось. Светлячков потом отпускали, а те кружились вокруг, рассерженно жужжа и задевая мальчишек прозрачными крыльями.
Как-то само собой получилось, что каждый вечер Тим теперь залезал на чердак, и Роб уже ждал его. Всегда рядом с картиной, никогда не переходя границу света — никогда, даже носочком, даже пальчиком или краем курточки.
А потом они бегали по лесу, около озера или забирались дальше, в чащу или, наоборот, в луга — к горам, светлеющим на горизонте.
— Там живут тролли, — говорил Роб, указывая на серебряные пики. — Там и чуть ниже, только это разные тролли.
— Они с-с-страшные? — выдавливал Тим, с опаской глядя на горы.
— Нет, — смеялся Роб. — Забавные. Они умеют катать камни взглядом, здоровенные такие булыжники, и строят из них подземные дворцы. А ещё у них сокровища, только они им не нужны. На сокровища они ловят драконов.
Драконы тоже жили в горах. И в лесу жил один старый, мудрый дракон, давно не поднимавшийся в небо, но позволивший мальчишкам покататься по крыльям, точно с горки.
— А вон, — сказал как-то Роб, указывая вверх, — горный дракон полетел. Гляди, принцессу несёт.
Тим бросил гоняться за лягушкой — та, возмущённо квакая, упрыгала в траву — и поднял голову как раз, когда мальчишек накрыла широкая тень.
— Низко летит, — усмехнулся Роб, провожая его взглядом.
— З-з-зачем ему п-п-принцесса? — выдохнул Тим, наблюдая за драконом. В когтях у него действительно кто-то копошился. — Он её с-с-съест?
Роб глянул на него и расхохотался.
— Съест? Ты что! Нянька ему нужна, дракоши вылупились, их надо чем-то занять. Вот увидишь, недели через две очередной рыцарь тут проедет. А потом еще через две этот, горный, за новой принцессой полетит. Дракоши быстро растут, но не так быстро, как их папе с мамой хотелось бы.
У озера часто паслись единороги, но к ним нельзя было подходить близко.
— Это только для девчонок, — объяснял Роб.
И феи, живущие в садах у моря, и русалки — тоже только для девчонок.
— Они и сами девчонки, — презрительно фыркал Роб. — Им слова ни скажи — обижаются. Танцуют, поют весь день напролёт. А, ещё о принцах судачат. Скука смертная.
Для мальчишек были догонялки на лугу, прятки в драконьей чаще и много чего ещё, что мама бы никогда не добрила, но от чего братья-близнецы удавились бы от зависти, если бы только знали. Но они не знали. Тим ревностно хранил свой Секрет.
— Почему у вас всегда светло? — спросил как-то Тим (иногда он забывал заикаться и сам себе удивлялся, вспоминая).
Лежащий рядом Роб (они валялись на вершине холма, глядя на плывущие по небу облака, угадывая, за каким мог скрыться маленький вёрткий и хитрый облачный дракон) вдруг сел и прижал к губам Тим два пальца.
— Тш-ш, никогда не говори про Темноту. Никогда. Её нет здесь. Нет и не будет.
Тим удивлённо смотрел на него. Никогда ещё он не видел Роба таким взволнованным.
— Никогда не говори, — повторил тот. — И никогда не уходи к ней, Тим. Я не смогу быть рядом. Я не смогу тебя защитить.