— Вик? А помнишь, ты у меня на айфон занимала?
— Кто старое помянет, — начала я, но Витя, прекрасно понимавший, что денег у меня сейчас нет, махнул рукой.
— Можешь не отдавать. Только… ты уж позаботься о моём котике.
«Котик» оторвался от задней лапы и мрачно покосился на меня.
Да уж! Пятнадцать тысяч за «позаботиться»? Нокаут.
— Хорошо, — вздохнула я.
— Я знал, что ты настоящий друг! — сияя, пафосно объявил Витя, а кот, бросив на меня ещё один, на этот раз презрительный, взгляд, вернулся к умыванию.
«Котика» звали — внимание — Вильгельм. К нему прилагался лоток с наполнителем, мисочки с нарисованными на бортиках розочками, мешок «Китекета» и переноска. «Остальное купишь, если понадобится», — сказал напоследок Витя, протянув мне пятитысячную купюру. И в ответ на мой изумлённый взгляд промямлил: «На непредвиденные расходы». Не знала, что коты так дорого обходятся!
«А ему когтеточка не нужна? — спохватившись, написала я Вите, когда после его ухода кот принялся обходить квартиру, задумчиво обнюхивая углы. — Или мышка-игрушка какая?» Хотя представить, что этот котяра играет с мышкой… У меня не хватало воображения.
«Ни в коем случае! — пришёл ответ. — Никаких мышек! Просто оставь его в покое, он сейчас освоится!»
Кот освоился на ворохе ожидающего глажки чистого белья. И, когда я его оттуда спихивала, сначала утробно рычал, а потом подскочил, как ужаленный — стоило попытаться взять его на руки. Побегав за ним по комнате — кот нервно косился на меня и молотил хвостом — я решила последовать совету Вити и оставить его в покое. Тем более настало время обеда, который следовало ещё приготовить.
Я люблю готовить. Это восхитительно-успокаивающее чувство, когда ты стоишь у плиты и в состоянии, близком к трансу, помешиваешь соус или сыпешь тоненькой струйкой рис… И совершенно в эту идиллию не вписываются два разноцветных глаза, следящие за мной с разделочного столика.
— А ну брысь!
Подскочив не хуже, чем я до этого (но у кота не было в руке горячей сковородки), Вильгельм шмякнулся на пол, огрел меня сердитым взглядом и, гордо подняв хвост трубой, удалился в комнату.
Я осталась — собирать с пола недоделанный плов.
Во время обеда Вильгельм прошествовал на кухню, не спуская с меня презрительного взгляда, взобрался на соседний стул и, подперев морду лапкой, принялся выжидающе на меня смотреть.
— Тоже хочешь? — фыркнула я, чувствуя себя, по меньшей мере, неуютно под его взглядом. — Мечтай.
Градус презрения вырос. Чтобы донести его до меня, Вильгельм принялся урчать. На одной ноте, не прерываясь на вдох.
Я положила вилку.
— Ну-ка сиди тут. Сиди-сиди.
Кот сидел. И даже повернулся, когда я наставила на него камеру — уже предвкушая, как эта рыжая бестия станет звездой Инстаграма… «Будущая звезда» терпеливо дождалась, когда я включу вспышку, настрою чёткость — и в нужный момент долбанула по камере лапой.
Никогда не думала, что я настолько не люблю котов…
Вильгельм не ел «Китекет». Ни в каком виде — даже с моей ладони. Даже если упрашивала. Зато с удовольствием поедал жареную картошку с грибами — пока я бегала вокруг, решая, что хуже: если кот помрёт от голода или окочурится от колик.
Витя, узнав про картошку, написал что «котик ещё очень любит пиво». Я подумала, что шутка весьма плоская.
На третий день Вильгельм принялся ходить по квартире на задних лапах. Покачиваясь, уморительно-прямо держа спину. И всё также презрительно глядя на меня.
Витя на звонки и сообщения больше не отвечал, так что я сочла за лучшее отвести Вильгельма к ветеринару. Благо идти было недалеко — ближайшая клиника имелась буквально под боком, в соседнем доме.
Вильгельм и врач — усатый усталый дяденька в почтенном возрасте — внимательно изучали друг друга.
В кабинете стояла подозрительная тишина, я мялась у ветеринарного стола, а эти двое смотрели…
— Девушка, а вы не хотите продать кота? — поинтересовался вдруг врач, не сводя с Вильгельма внима-а-ательного взгляда.
— Нет, — выдавила я. — Он вообще не мой… А что, всё так плохо?
— Нет, — улыбнулся добрый дядя ветеринар. — Всё просто замечательно.
И прыгнул на кота. Серьёзно — всем весом на ветеринарный стол. К чести стола — тот только вздрогнул. К чести Вильгельма — он не то что не попался, а даже не заорал.
Следующие пять минут кот и дядя-врач бегали друг за другом и друг от друга. В полном молчании. По кабинету разносилось только тяжёлое дыхание ветеринара и поскрёбывание коготков Вильгельма — его заносило на поворотах.