К счастью, первая половина слушания прошла гладко. Судья ещё раз пересмотрела их заявления и убедилась, что всё верно. Юнги, как оказалось, юридически уже можно было усыновлять, и его социальный работник подтвердила, что дом Сокджина и Намджуна пригоден для жизни мальчика.
Узнав, что всё заполнено правильно, Сокджин вздохнул с облегчением, но за проверку документов он, в общем, не сильно волновался.
Он боялся того момента, когда начнутся вопросы.
— Итак, почему усыновление будет в лучших интересах ребёнка? — спросила судья Бейкер.
Намджун с лёгкостью ответил:
— Юнги жил в пяти домах до того, как его поместили к нам. Три из них назначил штат, и они были непригодны для жизни. Мы с супругом и социальным работником полагаем, что ему необходим стабильный дом.
— А его биологические родители?
Сокджин прочистил горло.
— Мертвы, ваша честь. Он жил с дедушкой и бабушкой какое-то время, но сейчас умерли и они.
Юнги вцепился в стол. Сокджин не привык видеть его глаза такими большими. Он погладил его спину, чтобы немного расслабить.
Судья кивнула, сверяясь с документами.
— Кто определил его под вашу опеку?
— Штат, — ответил Сокджин.
Намджун кивнул и добавил:
— Юнги живёт с нами уже три года.
Судья хмыкнула и немного перегнулась через стол, приглядываясь к Юнги. Теперь, когда она обращалась к ребёнку, а не ко взрослым, её лицо приобрело дружелюбное открытое выражение.
— Тебе нравится жить с приёмными родителями, Юнги?
Юнги кивнул и ухватился за руку Сокджина. Он казался очень бледным.
— Да, — испуганно пискнул он.
Свободной рукой Сокджин погладил его по голове. Судья улыбнулась ответу Юнги.
— Хорошо, это хорошо. Важно, чтобы тебе нравилось жить с людьми, которые хотят тебя усыновить, — сказала она и перевела взгляд на Намджуна и Сокджина. — А почему вы как родители хотели бы усыновить мальчика?
Сокджин и Намджун переглянулись; они оба были готовы ответить. Намджун кивнул Сокджину, и Сокджин замешкался на секунду.
— Ну, ваша честь, если честно, мы оба просто влюбились в Юнги. До того, как он попал к нам, его жизнь была не сахар, и мне не по себе от мысли, что его могут отправить в другой дом, где о нём не смогут как следует позаботиться. Я думаю, мы знаем, что нужно Юнги, и готовы ему это предоставить.
— К тому же, — сказал Намджун, расправляя свой галстук, — у меня в детстве была похожая ситуация. Так что я понимаю, через что он прошёл, и… и поэтому я думаю, что смогу ему помочь.
— Но под вашим патронатом ещё четверо детей, — задумчиво протянула судья Бейкер, листая документы.
— Верно, — сказал Намджун.
— Но это никак не повлияет на нашу возможность заботиться о Юнги, — заверил Сокджин. — Мы уделяем время каждому из мальчиков.
Намджун положил руку на локоть супруга и добавил:
— А Сокджин, к тому же, очень хорошо упорядочил домашнее хозяйство. У мальчиков установленные зоны ответственности и расписания, так что всё очень организованно.
Судья согласно замычала.
— Хорошо. Ну, на мой взгляд, всё в порядке. Ваш социальный работник написала на вас блестящую характеристику, так что если Юнги сам того хочет…
— Хочу! — прервал её Юнги.
Судья ещё раз посмотрела на него.
— Ты уверен? — спросила она. — Хочешь, чтобы Намджун и Сокджин были твоими родителями?
— Да, я уверен.
Судья кивнула.
— Тогда решено, — сказала она, доставая ручку и необходимые документы.
Юнги всё ещё держался за Сокджина, и Сокджин неловко приобнял его.
— Поздравляю, Ким Сокджин и Намджун. Вы теперь родители.
*
— По мне так нужно пить шампанское, а не молочные коктейли, — пробормотал Намджун, помешивая свой клубничный коктейль трубочкой.
— Юнги захотел коктейли, — сказал Сокджин. — Потом можем и шампанское, и лимонад. Возможно, даже можем отпраздновать с моими родителями и семьёй моей сестры.
Намджун улыбнулся.
— Её дети… Они теперь двоюродные братья Юнги.
— Двоюродные братья, — повторил Сокджин и улыбнулся с трубочкой во рту.
Чтобы отпраздновать усыновление, Юнги захотел пойти в кафе, которое продаёт молочные коктейли и сырные палочки. Они забрали всех остальных мальчишек — те сидели дома с няней — и отправились с ними в парк. Только потом все получили угощение (потому что Сокджин категорически отказывался отмывать салон машины от пролитых коктейлей).
Юнги стоял на горке с арахисовым коктейлем в руке и ждал своей очереди спуститься. Тэхён занял собой всю нижнюю площадку, распластавшись, как осьминог, пока Чимин его щекотал. Хосок пытался забраться на камень, а Чонгук сидел возле Сокджина, выдирал траву и складывал её на ботинок Намджуна.
Хосок, весь красный от усилий, спрыгнул с камня и подбежал к скамейке, чтобы глотнуть своего коктейля.
— Какой у тебя вкус, Хоби? — усмехнувшись, спросил Сокджин.
— Клубника! И… и… и банан!
Он едва ли мог обхватить обеими руками свою маленькую кружку.
— Это хорошо, потому что это же всё-таки клубнично-банановый коктейль. Он и должен быть на вкус как клубника и бананы, — сказал Намджун и наклонился, чтобы поделиться своим коктейлем с Чонгуком. Они пили по очереди. Каждый раз, когда пил Намджун, пил и Чонгук.
Чонгук засветился от вкуса.
Хосок глубоко вздохнул и сделал ещё один огромный глоток. Тем временем Юнги что-то рассерженно прокричал, и Сокджин отвлёкся на него: Тэхён всё ещё мешал спуститься.
— Эй, Тэхён-и, иди сюда, попей коктейля, — позвал Сокджин.
Тэхён сначала не понял, но, как только Сокджин помахал его стаканом, тут же помчался к скамейке. Юнги, наконец, скатился с горки и последовал за братом; Чимин наступал ему на пятки.
— Держи, Тэтэ, — сказал Сокджин, протягивая Тэхёну напиток.
У него перед носом вырос Чимин.
— А где мой?
— Тут, — ответил Намджун и протянул сыну стакан, не позволяя расстроиться.
Чимин получил шоколадно-арахисовый коктейль и полюбил его до глубины души. Едва наложив лапки стакан, он чуть не порвал его.
Сокджин улыбнулся мальчишкам.
— Удивительно, правда? Такой великий день!
— Величайший! — воскликнул Юнги.
— Юнги усыновили, — перепроверил Чимин и посмотрел на Намджуна, прося подтверждения.
— Ага. И ты следующий, — ответил Намджун и пощекотал его живот. Юнги тем временем забрался на руки к Сокджину.
— Чимин, а где ты хочешь отпраздновать? Юнги вот захотел молочные коктейли.
Чимин потёр свой шоколадный подбородок.
— Хм… в магазин.
Сокджин фыркнул, обнимая Юнги.
— С ума сойти. Тебе так нравится в магазине, да?
Чимин попытался было ответить, но его прервал Тэхён:
— А давайте сходим в библиотеку, когда будет моя очередь? — спросил он, запнувшись на слове «библиотека». — Мне нравятся книги.
Сокджин кивнул.
— Мы даже лучше поступим. Мы с тобой пойдём в книжный магазин, и ты сможешь оставить себе некоторые книжки, и больше никому их не возвращать.
Тэхён ахнул; его глаза сделались непропорционально большими.
— Вау, — серьёзно сказал он и извернул губы, пытаясь найти трубочку не глядя.
Сокджин рассмеялся в плечо Юнги.
— И меня тоже отпразднуем? У меня тоже будет очередь? — спросил Хосок, пытаясь перекричать смеющегося Чимина — Намджун его всё ещё щекотал.
Сокджин посмотрел на Хосока и улыбнулся, понимая, насколько Хосок вписывался среди остальных мальчиков. И пусть Сокджин знал, что с документами будет непросто, он также знал, что на многое готов пойти, чтобы усыновить Хосока.
— Конечно, Хосок, — заверил Сокджин. — Конечно.
Пусть Хосока бросили, пусть родители Юнги умерли. Чимина били, Тэхёном пренебрегали, а Чонгук родился с наркотической зависимостью. Пусть Намджун всё время переезжал из дома в дом и не знал, что такое семья, пока у него не появилась собственная…
Несмотря на всё это, они стали одной большой счастливой семьёй.