Теперь Сокджин начал понимать, зачем бог сделал детей милыми: чтобы взрослым не хотелось свернуть им шеи за подъёмы в шесть утра.
— Я проснулся, а у меня в комнате Тэтэ! — взвизгнул Чимин.
Матрас прогнулся под весом севшего Намджуна. Сокджин выглянул из-под подушки, привыкая к раннему утреннему солнцу, и одним глазом наблюдая, как супруг подслеповато ищет очки.
— Тэ в твоей комнате? — переспросил Намджун, наконец-то найдя пропажу.
Сокджин не смог сдержать улыбку: Намджуну невероятно шла толстая чёрная оправа. Одного этого неземного вида было достаточно, чтобы у Сокджина появились силы сесть ровно и присоединиться к семье.
— Да, пришлось переселить его туда, — сказал Сокджин, опрокинулся на подушки и зевнул. — Чимин, как думаешь, вы с Тэхёном сможете жить в одной комнате?
Глаза Чимина стали комически огромными.
— Как когда мы с Тэтэ устраиваем ночёвки? — уточнил он.
Сокджин кивнул.
— Да, совсем как ночёвки. Только теперь так будет не время от времени, а каждый день, — сказал он, малодушно надеясь продать новость в любом виде, в каком она Чимину наиболее приглядна.
Жить с Тэхёном будет нелегко. Конечно, они с Чимином не разлей вода, но Тэхён почти всегда чувствует себя смертельно уставшим. Из-за этого Чимину придётся сидеть в комнате тихонько, как мышке, чтобы брат смог спать. Однако если Чимин проявит своё великодушие — а Сокджин в нём ни на секунду не сомневался — то всё будет в порядке.
— Да! Мы точно сможем! — вскрикнул Чимин, спрыгивая с Намджуна прямиком на Сокджина.
Сокджин улыбнулся и поцеловал его в макушку, позволяя свернуться удобным клубочком в своих объятиях.
— Подожди-ка, а почему Тэхён и Чимин теперь в одной комнате? — уточнил едва проснувшийся Намджун, поправляя очки.
Сокджин расплылся в озорной улыбке. Он перехватил Чимина поудобнее и наклонился, чтобы поцеловать своего возлюбленного и шепнуть ему:
— Потому что ночью к нам определили ещё одного.
У Намджуна даже дыхание сбилось, а глаза загорелись восторгом.
— Ещё одного?
— Ещё одного.
*
— Чья очередь говорить с Юнги? — спросил Намджун.
Он очень сосредоточенно бил яйца для гренок, а Сокджин рядышком утешал Тэхёна, который чувствовал себя паршиво и был крайне расстроен. Бедняга проснулся с больным животом и большую часть утра всхлипывал в плечо Сокджина, пока остальные ребята играли в гостиной и ждали завтрака.
В такой час спал только Хосок. Сокджин не собирался его будить, прекрасно помня, как поздно он заснул ночью из-за того что плакал и боялся почти до шести утра. И если Сокджин более-менее мог функционировать на трёх-четырёх часах сна, то пятилетний ребёнок точно не сможет.
К тому же, спящий Хосок позволял им оттянуть момент разговора с Юнги.
— По-моему, твоя, — сказал Сокджин, гладя Тэхёна по спине. — Я очень хочу, чтобы была твоя.
— Ой, я, знаешь ли, завтрак готовлю, так что…
— А я, знаешь ли, сижу с Тэхёном, так что…
Пару секунд Намджун и Сокджин смотрели друг на друга, а потом оба рассмеялись. Сокджин, однако, старался не слишком дёргать Тэхёна и был осторожен, а вот Намджун так хохотал, что раздавил яйцо в своей лапище.
— И когда мы начали так бояться семилетнего пацана? — спросил Намджун, качая головой.
— И зачем ты всё время во всё добавляешь яичную скорлупу? — поддразнил его Сокджин, помогая вылавливать скорлупки из чашки. Второй рукой он держал всё ещё расстроенного Тэхёна.
Намджун пихнул его бедром, притворно возмущаясь:
— Эй, я первый тебя спросил.
— Тут ты прав, прости, — признал Сокджин и отправился к раковине, чтобы отмыться от яйца. Тэхён что-то проскулил, и Сокджин быстро вернул руку ему на спину. — Но согласись, Юнги всё-таки наводит некоторый ужас.
— Наверное, лучше поговорить с ним вдвоём, — предложил Намджун.
Сокджин от души согласился.
Проблема вся пряталась в том, что Юнги не очень хорошо воспринимал перемены. Он повидал несчитанное количество приёмных домов, так что Сокджин не мог винить его за желание иметь хоть какую-то стабильность. Намджун и Сокджин даже подали документы на полное усыновление Юнги, чтобы его больше никуда не перераспределили, но процесс оказался долгий и муторный, а другие дети тем временем приходили и уходили.
Каждый раз, когда в их доме появлялся новый мальчик, Юнги устраивал натуральную истерику: хлопал дверьми, кричал, плакал. Всё это, разумеется, сильно расстраивало Чимина, а при самом неприятном раскладе — ещё и Чонгука. А Юнги попросту не любил изменения в семье.
Но, возможно, Хосок сможет остаться в их доме насовсем, и тогда Намджун и Сокджин смогут сказать, что их дом заполнен (пять детей всегда был их потолок). В этом случае на долгие-долгие годы семья останется в неизменном составе.
— Наверное, стоит поговорить в его комнате. Тогда ему будет некуда сбежать, — предложил Сокджин и пропустил волосы Тэ через пальцы. — Только дай нам с Тэхёном ещё пару минут.
Намджун что-то согласно пробурчал и сконцентрировался на том, чтобы отмерить нужное количество молока для гренок. Сокджин смолчал, когда молока стало уже слишком много: он просто наслаждался тем, что наконец-то завтрак готовит кто-то другой. Уже не имело значения, насколько высокого качества будет еда.
По субботам завтрак всегда готовил Намджун, и за это Сокджин был ему бесконечно благодарен.
— И как там поживает мой Тэтэ? — спросил Намджун, переключая внимание на Тэхёна.
Мальчишка снова заскулил, как побитый щенок, и Сокджин мог только сочувствующе вздохнуть.
Новое лекарство с первого же дня не поладило с его желудком. При следующем посещении врача нужно будет обязательно об этом сказать.
— Думаю, правильное лекарство мы ещё не нашли, — нахмурившись, сказал Сокджин.
Намджун наклонился и усыпал щёку Тэхёна поцелуями, вызывая у него тихий смех. Сокджин засветился, как медный таз: он скучал по улыбке Тэхёна.
— Мы обязательно его найдём, — сказал Намджун, успокаивая и супруга, и сына. — И тогда Тэхёну будет гораздо-гораздо лучше.
— И живот больше болеть не будет, — почти проскулил Тэхён, прижимаясь поближе к Сокджину.
Сокджин чмокнул его в нос.
— Не будет, — пообещал он. — Тэтэ, мне нужно поговорить с твоим братиком о вашем новом друге, который будет жить у нас дома, хорошо? Так что тебе придётся слезть, милый.
— Новом друге?
Сокджин улыбнулся.
— Да. Его зовут Хосок.
— Хосок?
— Хосок.
— Ладно, — без боя согласился Тэхён.
По крайней мере, с Тэхёном и Чимином было легко. С Чонгуком, скорее всего, тоже будет легко. А вот с Юнги наверняка будет сложно, но Сокджин справится; особенно если рядом с ним встанет Намджун.
— Как думаешь, эта адская смесь переживёт пару минут без тебя? — спросил Сокджин, кивая в сторону теста для тостов, которое намесил Намджун.
Намджун кивнул и отправился мыть руки. Сокджин тем временем устроил Тэхёна на диване и укрыл его пледом. Тэхён не испытывал особого восторга от разлуки с Сокджином, но Чимин уже занял его внимание машинками.
Все мальчишки собрались играть в гостиной и ждали завтрака. На часах стояло только восемь утра, а комната уже превратилась в бедлам; Сокджин уже предвидел недовольные мордашки, которым придётся прибираться перед сном.
— Жуни, мали!
Сокджин обернулся: Чонгук дотопал до Намджуна и протянул ему плюшевого Элмо. Этого Элмо малыш боготворил и просто обожал показывать всем, у кого есть глаза.
Намджун присел до его двухлетнего уровня.
— Ух ты, Гук. Очень здорово, — заверил он и похлопал Элмо по голове.
Чонгук сунул Элмо ему в руки и захлопал в ладошки.
Сокжин не мог не умилиться: Чонгук был очарователен. Счастье, что его определили к Сокджину и Намджуну, когда он был ещё малышом.
Чонгука привезли, когда ему едва исполнилось три дня, и с тех самых пор он всегда был с ними. У Сокджина дух захватывало от того, что он может наблюдать рост одного из своих мальчишек с его самых первых дней.