— По двое за раз. Чимин и Тэхён первые, — предложил Намджун, включая воду.
Сокджин согласился. Он напевал себе под нос, пока они умывали плачущих мальчишек. Из спальни Сокджина и Намджуна доносилась болтовня играющих в паровозики Чонгука и Хосока. Ему хотелось бы играть с ними, а не утешать всхлипывающих Чимина и Тэхёна. Они были слишком громкими, и голова Сокджина раскалывалась от усталости.
Намджун предложил умыть Хосока и Чонгука, если Сокджин уложит Чимина и Тэхёна.
Проще сказать, чем сделать.
Сокджин качал Чимина и Тэхёна на руках, пока они оба не уснули на его плечах. На данном этапе своей жизни Сокджин уверился в том, что бог дал ему такие широкие плечи, чтобы на них могли устроиться два маленьких мальчика. Он поцеловал следы слёз на их щеках и уложил в кровати.
Намджун просунул голову в дверь общей комнаты мальчишек, когда Сокджин проверял, плотно ли они укрыты.
— Всё пучком? — тихо спросил Намджун.
Сокджин зевнул.
— Да, — ответил он. — Пусть спят, пока не проснутся. Режим сегодня всё равно полетел в топку.
— Да уж и не говори, — пробормотал Намджун.
Они на цыпочках спустились вниз. Юнги лежал на диване. Сокджин легонько пихнул его, прося подвинуться, и лёг рядом.
— Думаю, стоит посмотреть что-нибудь расслабляющее, — предложил Сокджин. — Юнги, хочешь посмотреть Боба Росса? Передачу про рисование?
Юнги потёр глаз, и Сокджин заметил, что он тоже в пижаме. От него пахло кокосовым гелем для душа и апельсиново-манговым шампунем. Сокджин протянул ладонь, и Намджун дал ему пять. У него отлично получалось заботиться о мальчиках.
— Рисование мне нравится, — сказал Юнги.
Ему было семь лет, в тихом часе он больше не нуждался, но у Сокджина имелось подозрение, что утренние слёзы его вымотали.
Сокджин притянул сына поближе и позволил забраться к себе на грудь. Он поцеловал его лоб и включил телевизор. Боб Росс — самое расслабляющее, что приходило Сокджину в голову. Возможно, они с Юнги оба смогут отдохнуть.
— Ты хороший мальчик, Юнги. Я тебя очень люблю; пожалуйста, не забывай об этом, — сказал Сокджин, сдерживая зевок.
— Не забуду, — очень серьёзно сказал Юнги.
Сокджин хмыкнул. Он уснул на диване, с удобно устроившимся на его груди Юнги.
========== Глава 4: Надруганный ==========
— Эй, милый? — позвал Намджун.
Сокджин на секунду отвернулся от детей. Мальчишки гоняли по тупику на трёхколесных велосипедах, и соседи, конечно, знали, что нужно проверить, нету ли маленького поганца под колёсами машины, Сокджин всё равно волновался.
— Да?
Откуда-то из гаража донёсся грохот. Секунду спустя оттуда появился Намджун с шестью велосипедными шлемами в руках.
— Нам точно нужно столько запасных шлемов? — спросил он, локтем вытирая пот со лба.
Шлемы насмешливо постукивали друг о друга, когда он двигался.
Сокджин вздохнул.
— Ну, вообще… да. У Гукки голова растёт не по дням; скоро его шлем будет ему мал. Им всем скоро будут малы шлемы.
— Но зачем нам шесть? — спросил Намджун.
Сокджин не ответил ему вслух. Иногда правильным взглядом можно было сказать больше, чем любыми словами. Намджун фыркнул.
— Ладно, ладно, шесть, — согласился он и отложил шлемы в кучу вещей, которые они не собирались выбрасывать. Затем он выпрямился и отчаянно заглянул в гараж. — Когда мы столько хлама успели накопить, прости господи?
— Не знаю, но ты решил его весь разобрать, и я тобой очень горжусь, — заверил его Сокджин и послал ему воздушный поцелуй с того места, где сидел и пил чай со льдом.
Намджун хмыкнул. Он весь вечер ходил хмурый. Пару часов назад шёл дождь, и он страшно разозлился, что не смог вогнать машину в гараж. Там был слишком сильный бардак: кругом валялись скакалки и летучие тарелки. После долгого дня в Филадельфии, где Намджун работал музыкальным продюсером, меньше всего ему хотелось бегать под дождём. Сокджин вполне мог понять его гнев.
Однако, к счастью Намджун всегда был человеком действий, так что вместо того чтобы сидеть и ныть, он дождался, пока дождь закончится, и пулей вылетел убираться в гараже.
Сокджин же ушёл на заслуженный перерыв.
Он очень полюбил Хосока, но с его появлением в доме определённо стало гораздо более шумно. Ему понадобилось несколько дней, чтобы открыться, но в итоге он оказался просто диким водоворотом энергии.
Для Сокджина он оказался настоящей оплеухой. Вот он счастливо носится по лестнице вместе с Чимином, а в следующую секунду уже плачет, потому что скучает по маме. Поспевать за ним было тяжело. Вдобавок, у Сокджина на попечении имелось ещё четыре ребёнка, и каждый — со своими собственными проблемами.
Сокджину требовалось присесть на часок и просто почитать, чем он и занялся. Он устроился в одном из кресел из красного дерева, периодически поглядывая от книги на сыновей.
— Кстати, — сказал Намджун, отрывая его от чтения. — Я тут подумываю завтра прийти домой пораньше и выпустить тебя развеяться. По средам обычно ничего интересного не происходит, так что я без проблем смогу улизнуть из студии.
Сердечко Сокджина растаяло.
— Было бы очень мило, — ответил он. — И очень-очень необходимо.
Намджун кивнул.
— Да. Можешь, например, сходить в спа, или там… О, нет, знаешь, что? Не ходи в спа, подожди до четверга, и сходим вместе.
По четвергам они ходили на свидания, и дождаться, конечно, будет нелегко, но Сокджин всегда предпочтёт массаж в компании Намджуна, чем в одиночестве.
— Ты сегодня просто полон прекрасных идей, — сказал Сокджин, и сердце его сжалось. Иногда он забывал, насколько любит Намджуна, и чувства обрушивались на него с новой силой. — Серьёзно… Ничего бы не вышло, если бы ты не был таким отзывчивым. Я тебя так люблю. Ты, как обычно, великолепен.
— Джин, ты шутишь что ли? Весь дом только на тебе и держится, и я сильно сомневаюсь, что я бы без тебя выжил.
В животе Сокджина затрепетали бабочки. Иногда было приятно, когда кто-то признавал его труды. Намджун всегда готов был предоставить поддержку и признавал заслуги там, где действительно присутствовали заслуги.
— Что за глу… Чимин! Чимин, милый, нет. Ты же знаешь, что так нельзя!
Сокджин вылетел из своего кресла и подбежал к Чимину и Чонгуку. Похоже, малыш встал на дороге Чимина, отказался ехать дальше, поэтому брат столкнул его с велосипеда.
Сокджин присел рядом с ними.
— Он не хотел подвинуться, — надувшись, сказал Чимин.
Сокджин выдохнул сквозь зубы и поднял плачущего Чонгука.
— Тебе нужен лёд? Или только подуть? — спросил он, убирая чёлку малыша с лица.
— То-то-то-только по-по-ду-уть, — заикаясь, ответил Чонгук.
— О, Гукки… Не плачь, сейчас всё пройдёт, — проворковал Сокджин и поцеловал Чонгука в щёку. Он был грязный, как трубочист, потому что катался по траве, но Сокджина не волновало. — Всё хорошо… Всё хорошо, я тут. Ничего страшного.
Всхлипы Чонгука постепенно стихли, и он только пыхтел в шею папе.
Сокджин обернулся к Чимину. Мальчишка явно пребывал в самых расстроенных чувствах, и глаза его напоминали два блюдца.
— Я не специально! — сказал Чимин, сморщившись. — Я не хотел, чтобы он расстроился, правда!
Сокджин кивнул.
— Я знаю, солнышко. Подожди минутку, нам всё равно нужно поговорить, хорошо?
Чимин сморщил носик, но жаловаться не стал.
Чонгук тем временем окончательно успокоился. Он был маленький крепкий мужчинка, просто испугался падения. Выбравшись из объятий Сокджина, он уверенно сообщил:
— Сё.
И потопал к своему велосипеду.
— Ну, в добрый путь!
Сокджин помог малышу забраться на велосипед. Чонгук гордо укатил, а Сокджин обернулся к Чимину.
Чимин сидел с испуганно-виноватой миной. Сокджин вздохнул. Снова.
— Чимин, милый, ты ведь знаешь, что так нельзя было? — спросил он. Чимин кивнул и тихонько шмыгнул носом. Сокджин на мгновение задумался. — Слушай, как насчёт нашей любимой игры?
— С угадыванием? — спросил Чимин.
За какую-то ничтожную секунду его настроение сменилось со страха до восторга.