Сейчас, когда ребята толпой стояли около дверей столовой, он обрывками слышал, как они в своей манере пересказывают друг другу фронтовые истории. От стояния на улице дети особого дискомфорта не испытывали. А вот Стив начал волноваться. Аккуратно пройдя сквозь толпу, он заглянул за дверь.
— Когда нас будут запускать? — спросил он у дежурившей около входа женщины.
— Когда придёт первый отряд. Сначала нужно рассадить тех, кто помладше.
— А если их ещё нету? Почему мы должны ждать под дождём?
— Так мне сказали, — пожала плечами женщина. Всё вопросы к поварам и директору.
— А вы не повар?
— Я уборщица, — с возмущением сказала она и отвернулась.
«Ясно», — подумал Стив и вышел к детям.
— Никто не замёрз? — громко спросил он.
Послышалось разноголосое «нет».
— Хорошо, — улыбнулся Стив. — Нас запустят сразу после первого отряда.
Наконец на дорожке, ведущей к столовой, стали показываться другие отряды. Смешавшись между собой, шли ребята из третьего и четвёртого, за ними, что-то весело обсуждая, шагали Тони и Клинт. Замыкали шествие выстроенные парами малыши из отряда номер один. Впереди шла Наташа, она показывала дорогу. Баки шёл в конце, следя, чтобы никто не отбивался.
— Почему не заходим? — крикнула Романова, заметив столпотворение.
— Ждём вас, — ответил ей Стив. — По-другому не пускают.
Наташа довела своих до крыльца, Брюс попросил второй отряд освободить дорогу, и небольшой «строй» начал проходить внутрь.
— Прости, что мы так долго, — шепнула Романова.
— Ничего, мы тепло одеты, — ответил ей Стив.
Шедший в конце строя Баки проследил, чтобы все зашли внутрь, и задержался, подойдя к Стиву.
— Твой блокнот, как и обещал.
Он сунул ему в руки записную книжку, но не ушёл, продолжая говорить. Стив подметил, что он веселее обычного. То есть, просто без кислого выражения на лице.
— Я случайно увидел твои рисунки в начале, извини, если не хотел их показывать. Я только хотел сказать, что у тебя талант.
— Спасибо, — смутился Стив. Свои рисунки до этого момента он показывал только Наташе и, хотя та их очень хвалила, всегда считал их просто баловством.
— Там на последней странице лицо знакомое. Это… Ты просто из головы взял?
Стив нахмурился, вспоминая, что он рисовал последним. И понял, что это было во время их сбора в клубе. Баки тогда стоял чуть в стороне от всех, с какой-то печалью глядя в окно, на дождь. Его серые глаза, которые Роджерс отметил ещё во время сбора, выглядели просто невероятно, и Стив бы проклял себя, не зарисуй он их тогда на полях блокнота. Получилось довольно похоже, но Роджерс остался недоволен. Пока Фьюри отвлёкся, ругая Старка за его паясничество, Стив быстро пролистал блокнот в самый конец, где линованные страницы кончались. И на чистом листике, отделяющем форзац от записей, принялся набрасывать лицо Баки. Ему повезло — Старк оказался вредным, начал препираться с директором — времени хватило ещё и на расстегнутую куртку, и на руки. Теперь Баки с картинки, пусть и не полностью копировал живого, но передавал то же настроение. В комнате Роджерс собирался дорисовать портрет по памяти, вырезать и вклеить в альбом. Но из-за просьбы Барнса его планы пришлось перенести.
— Нет, — немного подумав, ответил Стив. — Это не из головы. Это… Вообще, это ты. Я знаю, что не очень похоже, но я пока только учусь.
— Да ты шутишь! — расширил глаза Баки, — Я сначала так и подумал, что это я. Но потом… Не могу же я быть таким красивым?
Он самым краешком рта улыбнулся, и Стив подумал, что все-таки ему очень идет улыбка.
— Да и зачем тебе рисовать меня?
— У тебя очень необычная форма глаз, — признался Роджерс, — Я ещё ни у кого таких не видел, хотел запомнить на будущее. Ну, если буду серьёзно увлекаться рисованием. А попросить фото как-то, знаешь… Странно, что ли.
— Ну, если это поможет тебе стать великим художником, то я не против, — с тенью усмешки на лице произнес Баки. Интересно, почему он никогда не выражал эмоции чисто?
— Простите, что вас прерываю, — вмешался вдруг в диалог Брюс, — но у нас дети на улице ждут, пока мы их запустим.
— Ох, точно, — очнулся Стив. — Второй отряд, проходим потихоньку и не толкаемся!
Стив махнул рукой в сторону двери, и толпа детей, конечно же, совсем не потихоньку, а страшно толкаясь, потекла в коридор столовой. Баки зашёл вместе с ними.
Роджерс проводил его взглядом, чувствуя, что его сердце тукает быстро-быстро, где-то в районе горла. Наверное, это потому, что он первый раз показывал свои работы незнакомому человеку. По крайней мере, так себе это объяснил Стив.
— Пойдём, поможем детям рассесться, — хлопнул его по плечу Беннер. — А то они там передерутся, ты же знаешь этих десятилеток.
Следом должен был войти третий отряд, но упрямая тётка на входе не хотела пропускать их без вожатого. Пока кто-то, грозно махая руками, грызся с женщиной, четвёртому отряду надоело мокнуть под дождём — у них не было заботливого Стива, проследившего за тем, чтобы всем хватило зонтиков, — и они под командованием Старка принялись скандировать:
— Раз, два.
— Мы не ели!
— Три, четыре.
— Есть хотим!
Открывайте шире двери, а то повара съедим!
Они повторили это раза четыре, пока тётка не пообещала вылить им на голову суп, если они не заткнутся.
— Вот это я понимаю — сервис, — саркастично сказал Тони Бартону.
Через две минуты наконец явились Тор и Локи.
— У нас из-за вас пол-отряда завтра с ангиной сляжет! — крикнул им Старк. — Давайте быстрее.
— А че они без нас не заходят? — спросил Тор.
— Потому что повара считают, что у них ума не хватит самим рассесться, — буркнул Клинт.
Тор и Локи поспешили завести своих подопечных под крышу. Питер ковылял следом, почему-то стараясь оттянуть капюшон пониже.
— Четвёртый отряд может заходить, — объявила наконец женщина.
— Мы дожили! — крикнул Пьетро и первым кинулся в тёплое помещение. В толпе раздалось ещё несколько похожих восклицаний, не отличавшихся вежливостью.
Тони и Клинт, как полагается, вошли после всех.
— Вы в следующий раз сразу готовьте кастрюлю, — едко сказал женщине Старк, — Потому что если мы ещё пару раз так застрянем у входа, то я за своих ребят не ручаюсь.
Женщина оскорбленно фыркнула и ушла.
*
Питер не хотел снимать верхнюю одежду до конца. Он бы так и остался в своем оранжевом дождевике, если бы не замечание от Стива Роджерса. Пришлось повесить куртку на вешалку при входе.
Ужасно стесняясь своего внешнего вида, он направился к столам, за которые уже рассаживались ребята из его отряда.
Паркеру казалось, что на него пялятся со всех сторон, что кто-нибудь вот-вот выкрикнет какую-нибудь гадость. Все засмеются и тоже обязательно начнут громко шутить. А потом Питер умрет прямо на полу столовой — от позора.
Но все, что он заметил, выбирая пустое место, это пару косых взглядов и одну улыбку.
— Эй! Питер! — услышал он из-за спины.
«Ну все, началось», — пронеслось у него в голове.
— Садись сюда, я заняла тебе место.
Паркер обернулся и обнаружил Шури. Та широко улыбнулась и хлопнула по стулу рядом с собой. С ней за столом уже сидели две незнакомых девочки.
— Л-ладно, сейчас.
От волнения Питер начал заикаться, хотя он не помнил, чтоб с ним случалось такое раньше.
Он обогнул занятые в основном парнями столы и плюхнулся на сидение. Голова закружилась, Паркер обхватил её руками. Сердце колотилось как бешеное. Неужели он всерьез так волновался? С этим надо что-то делать. Да хоть к психологу сходить.
— Ты чего так странно оделся? — склонила голову Шури. Спросила совсем не зло, с любопытством.
— Просто у меня вымокла нормальная одежда, — проговорил Паркер, краснея. — Я не взял дождевик, и, пока шёл домой во время дождя, она вся промокла, прямо насквозь.