– Ты знаешь, что это?
Мужчина шагнул ближе и несколько мгновений всматривался в переплетение линий. А затем поднял глаза на Дубкова.
– Нет.
– Почему мне кажется, что ты врёшь?
Стрелок сунул оружие в кобуру.
– Я не связываюсь с проклятыми душами.
– Ты знаешь, как это остановить?
– Можешь попробовать отрезать руку. Для начала. – Голубые глаза сверкнули с угрозой. – Пока не пришлось отрезать голову.
– Значит, знаешь.
– И снова: нет.
– И снова: ты врёшь. Мне надо остановить это. Или выбраться отсюда. А лучше – и то, и другое.
– Попроси своих хозяев о помощи.
– Каких хозяев? – искренне изумился Дубков.
Брови Стрелка шевельнулись – едва заметный намёк на удивление.
– Ты не знаешь, кто заразил тебя? Кто сделал марионеткой?
Боль прошила виски, принеся мельтешение всё тех же образов: шприц, заброшенный завод, мутная жидкость. Безликие охранники и коротышка… Разглядеть его никак не удавалось. Саша сжал голову, надеясь ещё хоть ненадолго удержать воспоминание, но образы исчезли.
– Я не помню.
– Сочувствую. Но не слишком. Сожалею только, что тебя ждёт такой конец.
– Какой конец?
Мужчина усмехнулся.
– Хочешь – быстрый, прямо сейчас. Нет – узнаешь сам.
– Я даже не понимаю, что со мной происходит.
– Не ври самому себе. Всё ты понимаешь. И вспомнишь – если не побоишься признать правды. О том, кем ты становишься. Сказочник. Вывернутый наизнанку.
Глухая ненависть шевельнулась в душе – и неправдоподобно быстро растеклась по венам, наполнив жаром узоры правой руки. Видимым жаром, как мгновение спустя убедился Дубков. Чёрные извилины налились цветом – словно раскаленная лава прочертила среди застывшего пепла.
Стрелок тоже заметил изменения. Молниеносное движение – и выстрел вспорол землю возле ног Дубкова. Дуло тут же дёрнулось наверх, зависнув напротив сердца.
– Проваливай отсюда. Ты, Сказочник, не до конца обратился. И единственно поэтому ещё жив. Но не заставляй меня передумать.
– Похоже, пришла моя очередь сказать “нет”. Мне нужны ответы – и ты их знаешь.
– Я повторять не буду.
– Я тоже. – Дубков сделал шаг вперёд, упершись грудью в оружие. – Ты мне расскажешь. Или стреляй.
Мужчина недобро улыбнулся и нажал на спусковой крючок. Вхолостую щёлкнул боёк, отказавшись отправлять верную смерть в грудь Дубкова. Стрелок на мгновение прикрыл глаза, а затем вернул курок на место и убрал револьвер в кобуру.
– Будем считать, что мир хочет, чтобы ты жил. Хотя я бы предпочёл обратное.
– Мне нужны ответы.
– При одном условии. Ты нипочём не станешь пользоваться бездонным мешком, – мужчина кивнул на заткнутый за пояс артефакт.
– Почему?
– Поклянись мне в этом. Не зная причины. Правда запустит необратимое. Просто поклянись своей суть Сказочника. Пойдёшь на это – и я дам тебе ответы. Любопытство не дороже шанса всё вспомнить. Ну так что, по рукам, Сказочник? – Мужчина протянул широкую, загорелую руку.
Дубков бросил короткий взгляд на мешок – узнать, что же умеет он теперь, было так маняще-загадочно. Почти непреодолимо. Но ответы нужны ему не меньше. И потом, всегда ведь можно нарушить обещание.
– По рукам, Стрелок. Даю слово Сказочника. – Саша пожал предложенную ладонь. И на мгновение ему показалось, что невидимая нить связала их запястья – его и Стрелка, затянувшись тугим узлом. Возможно, нарушить это обещание будет не так легко, как ему показалось.
Впрочем, всё это потом. Сейчас главное – что он поймёт творящееся с ним. А там уже можно будет решить, как избавиться от заразы. Или проклятия. И вспомнить заодно коротышку, “хозяина”, как назвал его Стрелок. Вспомнить – чтобы найти. И отомстить.
Глава 31 Избушка
Лес расступился, выпуская их к топям. Под ногами чавкало, а в воздухе ощутимо тянуло густым, вязким запахом тины и чем-то горьким, словно кто-то развёл костер посреди трясины. Стрелок уверенно шёл вперёд, и Дубкову ничего не оставалось, как следовать за ним.
В какой-то момент вдалеке мелькнула – и тут же пропала – крутобокая избушка. Или ему просто почудилось? Саша ускорил шаг, стараясь поспеть за Стрелком.
– Послушай…
– Трясина не любит пустых звуков, – не оборачиваясь, пресёк его мужчина.
Так они и дошли в полнейшем молчании до той самой избушки. Дубкову действительно не почудилось. Поросшая бурой травой поляна, не до конца расчищенная от выкинутых трясиной деревьев, прилепилась к краю болота. В дальнем её конце, под навесом широких древесных крон, пряталась избушка. Плохо подогнанные друг к другу брёвна каким-то чудом держались, мох, проросший между ними, зелёным пламенем обхватил стены снизу доверху. Конёк на крыше напоминал загнутый кверху нос лодки, резные наличники на окнах поизносились временем и разбухли от сырости. Крышу над утонувшем в земле крылечке в три ступеньки подпирали два столба. Между которыми была натянута верёвка – и на ней трепетали пара цветастых, застиранных полотенец.