«Решение о вашем участии в Игре будет принято в ближайшее время!»
Она бы рассердилась, но глаза слипались от усталости. Вяло подумав, что крыса-Леська знатно её развела, Вика закрыла ноут и завалилась спать.
Утром, первым делом, Вика открыла ноут, но вчерашняя страница сайта из закладок испарилась. Не было её и в истории. Ответив «сейчас, ба!» на бабушкино ворчливое «завтракать иди», Вика полезла ВКонтакт. Но и там, к своему глубокому удивлению, никаких сообщений от Леськи Татаровой не обнаружила. Решив, что разберётся с ней лично, она быстро напялила чёрный балахон, служивший ей платьем-для-школы, и выскочила на кухню.
Бабушка разогрела в микроволновке вчерашние оладьи. Они были подсохшими и совсем невкусными, но Вика утопила их в сгущёнке и проглотила, почти не жуя, запивая сладким чаем из любимой кружки со слоном. Кружка напоминала о маме. О лучших временах. Была якорем, зацепленным за прошлое. Даже сейчас, в свои шестнадцать, Вика продолжала верить, что всё ещё может вернуться. Или просто боялась посмотреть правде в глаза?
Татарова в школу не пришла. Ни к первому, ни ко второму уроку. На третий являться было бессмысленно, и Вика смирилась с тем, что выяснить, что за дела, сегодня не удастся. День тянулся бесконечной унылой чередой уроков. Она привычно вжала голову в плечи, когда палец физички притормозил в середине списка фамилий, и с облегчением выдохнула, когда к доске отправился долговязый Колька Лялин.
Вика была «чистым гуманитарием», как выражалась бабушка. Точные науки ей давались с трудом, несмотря на груду прочитанных книг и любовь к фантастике. Впрочем, если бы не нужно было стоять перед классом и пытаться нараспев выговаривать слова, она бы справилась и с физикой. Вика заикалась. Когда волновалась – очень сильно, вплоть до того, что звуки застревали в горле и она могла только беспомощно мычать. К восьмому классу логопед Ирина Ивановна почти вытянула её из этой пропасти, но случилось то, что случилось. Когда мама уехала, пришлось переехать к бабушке и перейти в другую школу. И заикание вернулось.
- Клепцова, дай инглиш списать? – толкнул её на второй перемене красавчик-Петренко.
За ним ухлёстывала половина школы, не подозревая, как мало мозгов пряталось под чёрными кудрями.
- Х-хрен т-тебе, - равнодушно отмахнулась Вика.
Петренко задирал её при каждом удобном случае, но, если нужно было списать, вечно хлопал длинными девчачьими ресницами с видом сиротки-недокормыша. На жалость давил. Иногда прокатывало, но не сегодня. Вика не выспалась и была в самом мрачном настроении.
- Жаба ты, Клепцова, - обиделся Петренко и отправился выпрашивать домашку у отличницы Бэллы Сидоркиной.
Там шансов было побольше. Сидоркина списывать обычно не давала, но в последнее время томно посматривала на Петренко, когда думала, что её никто не видит. Вика отвернулась к окну. За школьной оградой мелькали разноцветные автомобили, в большой луже посреди двора плавали кленовые листья, а те, что ещё краснели на ветках, роняли капли на нахохлившихся ворон. Вороны сидели на дереве, похожие на странные чёрные плоды, созревшие под хмурым осенним небом. Вика с тоской подумала, что сама похожа на одну из них – нахохлившаяся, в чёрном платье, с чёрными волосами, заплетёнными в толстую тугую косу, с чёрным лаком на коротких ногтях. Вот только она всегда была белой. Белой вороной, которой нигде не находилось места, но которая всегда торчала у всех на виду, даже не пытаясь стать незаметной…
Прозвенел звонок с последнего урока, и десятый «Б» ломанулся к дверям, как табун диких лошадей.
- Послезавтра пишем сочинение, - пыталась напомнить Вера Ильинична, молодая и удивительно несимпатичная «русичка», которая появилась в школе только в этом году.
Её никто не слушал. Сочинения уже успели всех достать. До ЕГЭ было далеко, но от подготовки к нему мутило. Вика вышла из класса последней. Спешить было некуда, да и незачем.
- Кккк-леп-цццова, ты чо, эму? – прицепился на крыльце Петренко. – Эму - уже не модно!
Его дружок, Сашка Ваничев, заржал. Прыснули две восторженные девятиклассницы. Придурку было и невдомёк, что «немодные» ЭМО к страусам не имеют никакого отношения.