И мама не поверила. Вернее – не захотела этого принять. Вика видела по глазам, что маму разрывало на части между ними двумя – Борисом и дочерью. Мама выбрала Бориса.
Они продали квартиру и уехали куда-то очень-очень далеко, в Индонезию, на фриланс. А Вика осталась с бабушкой, с маминым: «ты выросла предательницей и вертихвосткой! Отныне – живи, как хочешь!», и со жгучей ненавистью к себе самой, ведь она позволила случиться тому, что случилось, разве нет?
- Да, - выдохнула Вика.
- Вы считаете, что могли бы что-то изменить?
Она так считала ещё совсем недавно. Тысячу раз пыталась подобрать слова, которые бы убедили маму, что она променяла свою дочь на насильника и подлеца. Тысячу раз представляла, как даёт ему отпор, пусть бы даже он убил её за это, но…
- Н-нет.
- Запомните первое задание: письменно изложите суть конфликта между вами и матерью.
Вика вскинула голову. За границей света была лишь темнота, смотреть в которую было так же бесполезно, как пытаться возразить чужому холодному голосу. «Что я здесь делаю? Почему отвечаю на дебильные вопросы? Откуда они знают про маму?». Вика не сомневалась – знают. Она захотела вырваться из круга острого, ранящего света, в котором чувствовала себя голой и беззащитной. Вырваться и бежать. Снова. Снова? «Хрен вам, - неожиданно зло подумала девушка. – Больше не побегу».
Глава 8
Она не запомнила, как выбралась на набережную Обводного канала, просто в какой-то момент подняла глаза и увидела, что метро совсем рядом – осталось только площадь перед вокзалом перейти. «Собеседование», быстро превратившееся в экзамен по самокопанию, с выворачиванием наизнанку всех Викиных тайн и гаденьких мыслей, опустошило её настолько, что под конец она даже перестала заикаться, так медленно выговаривая слова, будто рот ватой набили. Она помнила, как крепко, от души, шарахнула железной дверью, выскакивая на улицу. Помнила, что какое-то время бежала, не разбирая дороги, в расстёгнутой парке… Больше ничего вспомнить не удалось. Но главное – то, что её допустили до дальнейшего участия в Игре, при условии, что пять заданий жуткой карги с железным голосом будут выполнены за три следующих дня – вымыть из головы не смогла никакая усталость.
В метро Вика достала телефон, и не поверила своим глазам – на часах было начало шестого! То-то ей показалось, что возле метро было слишком темно. Немедленно захотелось есть, да так сильно, что она невольно согнулась от сосущей боли в животе, вцепившись в толстый резиновый поручень эскалатора.
- Выгляжу, как дебил, - сокрушённо вздохнул Кот, набычившись на свое отражение в зеркале.
- Выглядишь, как нормальный пацан, - не согласился Кирилл, возникая у Кота за спиной.
Сердитый взгляд чёрных-чёрных, как у цыганенка, глаз Кота отразился в зеркальном серебре и недоверчиво остановился на Кирилле.
- Чуб пригладь, - усмехнулся тот, глядя на Кота.
Маленький и щуплый, он едва доставал макушкой Кириллу до подбородка. Вечно насупленный, всегда готовый отскочить и броситься наутёк, но неспособный ни на подлость, ни на предательство, подкармливавший всех бродячих псов и кошек своего района – неожиданно пацан был Кириллу очень симпатичен. Звали его Толик, Анатолий, но имя своё Кот ненавидел и отзывался только на кличку. Даже в игре ему оставили Kot, в качестве ника.
За последние два месяца Кирилл умудрился привязаться к недоразумению по имени Кот больше, чем к кому-либо, если не считать Вику. Толик-Кот был таким же заданием отца, как и Яна, но куда более приятным. С Яной Кирилл мучился, несмотря на то, что их отношения явно пошли девушке на пользу, а с Котом ему было легко. Правда вот заметных улучшений в его психологическом статусе не происходило…
Кот зыркнул через зеркало на маячившего за спиной Кирилла и, плюнув на ладонь, воткнул пальцы в буйную мешанину пепельно-серых волос.
- Тьфу! – скривился Кирилл. – Я же не это имел в виду! Расчёску возьми, балбес!