Я уже направился к Свити и её подружке, с тарелками в руках, дивясь, откуда у Свит в подругах «куколка», притом, что она на меня ещё «бомбы сбрасывает» насчёт таких друзей, как вдруг... Ушки!
Я увидел элевенские острые ушки! Девушка была эльфом. Я бы ни за что не поверил. Черты лица, одежда, манеры - всё очень похоже на людей. Но она эльф.
Подумать только, впервые вижу таких загорелых эльфов. Все же остальные бледные.
Я остановился и прислушался к разговору моей любимой с этой девушкой.
- Мила, ди тра́ели чиста́тти ва́лиэль?
- Ха-ха, криа́ццо паломи́лиэт тасиа́но.
- Ла гроцц а́улель сикья́тто ма́лифи.
- Претенциа́ле ди луо́зза туруэ́н, Свитлин?
Свити засмеялась в ответ.
Ну в общем, дорогой читатель, ты всё понял. Я решил отнести тарелки на стол.
Поставил, глянул на наблюдающую за этой встречей Эсми, повернулся к эльфийкам. И увидел, что Свит машет мне рукой. Я направился к ней.
- Любимый, познакомься, это Мила́гриэт, дочь Амарэ́нтиэль.
Я приготовился поцеловать протянутую руку, но девушка лишь смотрела на меня.
- Мила, а это... – начала было Свит.
- Снейк Гатлинг... - ошарашено проговорила она.
О, это я.
- Ха, ты знаменитость, ки-ки.
Я улыбнулся.
Милагриэт протянула мне руку, не сводя с меня глаз.
- Я думала, вы всего лишь легенда... Вы и ваш... - она посмотрела на Свити, после рукопожатия, - ты сказала... «любимый»?
Свит гордо кивнула.
Милагриэт не верилось в сказанное её землячкой.
- А как же Вюрм?
Свит замялась, бросила взгляд в мою сторону и посмотрела на удивлённую подругу.
- У меня с ним никогда ничего не было.
Милагриэт пожала плечами.
- Тьяццо, странно, а я думала... Но, почему ты ничего не рассказывала про...
Она улыбнулась мне, смущаясь. Я видел, что она пытается просто поверить в то, что такой союз, как наш со Свити, вообще может существовать. Мало того, что сегодня она увидела воочию легендарного дварфа Пропасти, так и ещё узнала, что он и мрачная эльфийская изгнанница являются парой.
- О нас со Свити можно баллады слагать, - пошутил я.
«Или бортжурналы нашими приключениями исписывать».
- Кстати, - сказала Свити, - где твой этот...
Милагриэт усмехнулась.
- Скиамо́на ди джа́ллиэт с этим лютнистом. Разошлись мы, он на материке теперь. А со мной летает Ялса́нна.
Свит понимающе кивнула.
- Это неизменно, кьяцци.
Милагриэт подмигнула ей.
- Ладно, мне работать надо.
Мы вернулись за стол.
Душевный мотив виолы проникал каждой ноткой в чувства и разум. Разливаясь каскадом, мелодия сплеталась, искрящейся радугой переливаясь на волнах звука. Милагриэт играла безупречно. Среди людей более популярна скрипка, но и виолу освоить были попытки. И всё-таки в искусстве творить музыку на этом инструменте, так же, как и на лютне, равных элевен просто нет. Я видел их мастерство. Они извлекают удивительные мелодии и этой палкой в руке, и с помощью стрегонерии, заставляя струны чувствовать их силу так, как им это лишь подвластно. Свити говорила мне, что элевен называют свою музыку и все связанные с ней воплощения термином «барочная стрегонерия» или «барокко эпохи Республики». Это их национальное искусство, и в этом они также отличаются от многих из нас. Возвышенность и красота их музыки, простой для слушателя и сложной для исполнителя, кажутся чересчур помпезными, яркими, самобытными. Эльфы живут в своём мире. Элевентэль загадочен, он соткан из иных граней реальности, и его дети неподвластны пониманию, постижению, как не подвластны познанию и их помыслы, их сами мысли и восприятие, словно пронизанные иной явью. Их помыслы так же чужды, как и их музыка. Чужды, но прекрасны. Как и их самолёты.
- Мила - моя давняя подруга, ки-ки.
- Она необычная.
Свит поняла, о чём я.
- У неё необычная судьба. На родине её называют «Альена». Из-за... якобы, из-за её происхождения.