Заправиться... На Большой Барахолке! У Зверя б ещё полетели заправиться!
Мы остановились. Почва кончилась. Остались рельсы.
Длинная колея, перераставшая в целую железнодорожную ветку, устремилась вперёд, в темноту. Рельсы начинались на обрывке земли под нашими ногами, проходили над пустотой и соединялись с маленькими парящими островками, державшимися в воздухе под действием небольших сейсмиттеров. Их было много. Все они парили, дабы поддерживать эту сложную систему путей. По рельсам сновали вагонетки. И всё это над бездной, в которую словно бы обвалилась часть почвы здесь. Я поверить не мог. Это шахта в недрах Барахолки, и уходит она ещё глубже. Я уж молчу об этих крошечных летунах, видно, «фирме» нефтикса не жалко, но... Да как же эта Барахолка грёбаная до сих пор не развалилась после всех этих экспериментов на части!
Мила пошла вперёд. Осторожно, но спешно ступила эльфийка на рельсы. Я выдохнул и пошёл следом.
- Здесь всё меньше камня осталось, - услышал я её голос, с осторожностью шагая следом. - Всё сожрал...
Я хотел переспросить. Шум вагонетки...
Трое зумзацх, сидящих в одной из таких, летели к нам. Мне казалось, что они сейчас слетят с колеи, так высока была скорость и так сильно их иной раз качало. Они кричали что-то.
- Быстрее! - завопила Мила и, выхватив пистолет, дозарядила его, похоже, последним.
- Зца глуз люцх! - кричали гоблины.
Мила присела на колено и, выставив вперёд пистолет, хорошенько прицелилась.
- Они испугались, Снейк. Оно может нас почувствовать!
Я ни хера не понял. О чём она вообще...
Выстрел из ружья вывел меня из раздумий. Косоглазые явно целились в Милу и стрелять умели лишь мимо. Мила, однако, вскрикнула из-за искр, высеченных рикошетом от рельс. Я подскочил, взял её за плечо, чуть опрокинул назад, освободил обзор и выстрелил. Ха, вот так! Излюбленная моя короткая очередь выбила из головы самого рослого зумзацх, вооружённого ружьём, всё, что он считал нужным хранить в ней. Двое сразу заверещали. Послышался скрип тормозов.
Мила опомнилась и выстрелила. Попала в вагонетку. Такие приёмы, как позиция лёжа, эта певичка знает, а стрелять не получается.
Ещё выстрел Милы - и один из гоблинов споткнулся от страха и выпал из тормозящей вагонетки. Ну хоть так.
Мила попятилась, но упёрлась в меня. Вагонетка приближалась. Скрип был препротивный.
- Снейк...
Я не двинулся.
Приближается. Гоблин в ней ищет уже, чем бы вооружиться.
- Снейк...
Я выдернул обойму и проверил боезапас. Нормально. Нормально плюс ещё одна примерно.
- Снейк, чьятто...
Вагонетка остановилась. Гоблин схватил ружьё.
Я нажал на спуск.
- Энвелет… - закончил я.
Мила отдышалась. Обернулась, но увидела лишь меня. Вскочила.
- Скорее, пока...
Она принялась толкать вагонетку. Я понял, что надо помочь.
- Что ты всё болтаешь там, Милагриэт?
Мила уже запыхалась. Вагонетка стала набирать ход.
Мы запрыгнули в неё и понеслись сквозь тьму шахты. Фонарь, тусклый и грязный, прицепленный сбоку нашего нового т/с, силился разорвать мглу впереди.
- Худа́х, - ответила мне Мила. - Он живёт на глубине. Он ползает по стенкам шахты. И...
Вагонетку качнуло. Я чуть не выпал.
- Он проползает, Снейк, и остаётся слизь, из-за неё растут потом кристаллы для паровых движков зумзацх. Поэтому гоблины и обделались, тьяццотти. Его кормят рабами, на запах гоблинов он не реагирует. Но тут появилось ещё целых два необычных запаха!
Я подумал, может, она ударилась головой. Но вспомнил, где мы.
- И этот хер, Мила, он может сейчас...
Грохот.
За спиной эльфийки промелькнула тень.
Наш транспорт задрожал.
Я выхватил «Воронёнка».
Удар! Что-то огромное и мясистое обрушило пути позади нас.
Твою мать! Рельсы разлетаются. Мила схватилась за пистолет.
Огромный, грёбаный насос! Вынырнув из пустоты внизу, он заглотил маленький летун. Рельсы посыпались во все стороны.
Длинный, мокрый, извивающийся! Огромная пасть. Вместо зубов какие-то...