- Я - Эсмеральда Краузер! Выпустите меня, вы не имеете права, сам Великий займётся вами лично. Полковник Краузер, мой отец, не оставит этого так, будьте уверены, и не важно, как ваша битва эта закончится! Генерал фон Царлофф подставляет вас всех под удар, за мной стоит всемогущая Оберстен Гехаймен Амт! Я...
Эсми перевела дух. Включила наследственную «хорьковую» сущность.
- Ваша фамилия Цайше, молодой человек? Я слышала. О вашей матери...
Парень не ответил.
- На столе моего отца, полковника OGA Краузера одно время лежала папка с именем Цайше. Он хотел её просмотреть. Родственники военнослужащих последнее время очень интересуют подразделение внутренних расследований...
Парень не ответил. Повернулся. Посмотрел ей в глаза.
Эсмеральда объяснила мне, что она хотела надавить на парнишу. Был ещё шанс, что его родственники находятся в изгнании, на этом красноволосая тоже хотела сыграть. Но (Эсми надо стать писателем) оказалось, третье: как раз у матери рядового Цайше были сложности. Она в тюрьме. На кону - изгнание. Госпожа Краузер поведала мне, что увидела боль и отчаяние в глазах молодого человека (какая чуткая, проницательная натура она, однако).
- Мой папа - полковник OGA. Его слово не просто имеет вес. Во многих делах его слово вносит решающий оттенок, в особых делах оно - закон. Там, где не помогут связи, выручат средства. Я наследница корпорации «Кригерс». Я помогу твоей маме...
Парень смотрел в её глаза.
- Я всего лишь хочу связаться с отцом, - подвела ему итог Эсми. - Отведи меня в рубку, туда, где есть радио...
Вот так. Нехорошо играть на чувствах. Краузер явно не учил Эсми, что это нехорошо. Он явно учил играть.
Вот таков рассказ.
Я поверил.
На бреющем я выпалил по палубе «Кикимора» из «Гатлинга». Тысячи пуль разорвали воздух. Самолёты гоблинов попали под шквальный огонь, дополненный БГАСами и EV. Первые самолёты тут же взорвались. По цепочке стали взрываться все они, даже те, что в звеньях готовились взлететь. Мощные выстрелы изрешетили сперва команду, а затем все 150-мм зенитные орудия, искрошив их в муку. Одно из них повалилось, затем другое. Они пробили палубу, задели бомбардировщик, прогремел взрыв, уничтоживший «Кикимор», летун Либвальд и Большую Барахолку Зумзацх.
Блицкриг!
Ха-ха, и меня нарекли кайзером и женили на Эсми!
В общем, ещё на полпути я неожиданно для моего звена кабрировал и, дав крен вправо, развернулся. Стремительно я полетел мимо стройных воздушных формаций «люфткригеров» на соединение с самым удивительным и элегантным самолётом Пропасти.
- Чё происходит, ки-ки?
- Я воюю, не видишь?
Звонкий смех Свити дрожью отозвался во всём моём теле.
- Прости, не хотела мешать.
- Мы с Царством только начали!
- А я всё испортила! Фу, Свитлин! Кстати, о Царстве, где эта Эсми?
- Эсми - дура!
- Ага, тогда всё понятно...
- Сладкая, выдвигайся вперёд, отвлеки ПВО авиакорабля. Мне нужно сесть.
- Йаволь, херр Гатлинг!
Я с трудом удержал ручку управления «Рэйвена» со смеху.
«Йаволь» более не употребляется в кайзершпрехе, впрочем, как и «херр». Был один случай с одним «херром» по имени Гельмут Пидер. Он, герой войны с элевен и уважаемый генерал, очень чем-то как-то опозорился. После сего уже подзабытого дела его любимое «йаволь» все в Царстве разом просто предпочли выбросить из языка, его фамилия превратилась в эпитет для злых и негодных, а обращение «херр», которое тоже популяризовал генерал Пидер, превратилось в... да хер его знает, читатель.
«Вампирша» устремилась вперёд. Мимо меня проскочило два звена истребителей и одно штурмовое. Всех их ввело в замешательство появление элевенского борта и моё стремительное возвращение на базу. Я готовился к посадке.